Протестное движение в России: взгляд социологов

Пресс-конференция на тему: "Протестное движение в России: взгляд социологов"
 
Валерий Фёдоров, генеральный директор ВЦИОМ
 
На наш взгляд, всё-таки динамика этого протестного движения волнообразна: то волна нахлынет, то схлынет. И нет одного тренда на снижение или на повышение. Но есть опросы, которые мы проводили на трёх крупных митингах: первый был в декабре, второй – 4 февраля, и третий – 12 июня. В этот раз мы опросили 531 человека. Итак, пять главных фактов не только о митинге, но и о протестном движении в целом, потому что три было опроса, и мы имеем возможность сравнивать ответы 12 июня с предшествующими.
 
Итак, первый факт: существенно изменился социально-демографический состав и социально-профессиональный состав участников протестного движения. Средний возраст снизился, стало больше молодёжи: люди в возрасте до 34 лет составляют две трети от общего числа участников митинга. Средних возрастов стало меньше, совсем мало стало пенсионеров.
 
Сузился и социально-профессиональный состав, я бы сказал, он упростился. Более половины протестующих 12 июня составляли представители трёх групп: это так называемый креативный класс, офисные работники и учащиеся, молодёжь. Напротив, число рабочих, инженерно-технических работников, пенсионеров, госслужащих, муниципальных служащих резко скатилось по сравнению даже с февралём, не говоря уже про декабрь.
 
Что объединяет участников протестных акций, почему одни приходят туда, а другие – нет? Мы выделили три "настроенческих" фактора. Первое – это ярко выраженная потребность в самореализации. Мы предложили людям определиться: что для вас важнее – некое развитие, некая новизна, самореализация или же спокойствие, упорядоченность, стабильность и т. д. И вот практически 78% выбрали первый вектор, то есть это люди, которые хотят чего-то другого, чего-то иного и связывают полноту своей жизни именно вот с этими изменениями. Вторая общая черта – это высокая степень недовольства ситуацией в стране. Порядка двух третей сказали, что она их не устраивает. Это резко контрастирует со средними оценками по стране в целом. Третье – это неустроенность, недовольство своей собственной жизнью. Для нас это тоже было довольно странно, но порядка 49%, каждый второй сказали, что ситуация в их собственной жизни их не устраивает. По стране в целом прямо противоположная ситуация: даже те, кто выражает недовольство обстановкой в России в целом, когда мы их спрашиваем о их собственной, личной ситуацией, они, как правило, говорят: нет, у нас всё хорошо. В стране что-то не так, а у нас всё нормально. Здесь мы видим, что ситуация другая. Да, и ещё один момент: социально-экономические мотивы протеста практически не просматривается. Это не для них и не про них.
 
Теперь что касается, наверное, главного вопроса – есть ли приток новых сил в протестное движение, или отток. 84% опрошенных на митинге 12 июня сообщили, что они принимали участие в подобных протестных акциях и раньше. Только около 16% сказали, что они пришли на эту акцию впервые. На мой взгляд, это очень мало. И, на мой взгляд, это говорит о том, что притока новых сил практически нет. Те, кто пришёл – я бы их назвал скорее "случайными попутчиками", совершенно нет никакой гарантии, что они придут вновь. Таким образом, этот приток крайне ограничен.
 
Мы выделили в составе участников движения несколько групп, за исключением вот этих случайных, разовых попутчиков, о которых я уже говорил. Есть полупостоянные участники, то есть те, кто ходит не на каждую акцию, но как минимум уже в нескольких крупных акциях приняли участие. Вот таких около трети. А основной состав, мы их назвали "ядро", 54%, они принимали участие во всех крупных акциях в Москве, которые имели место в течение последних полугода, то есть это одни и те же люди.
 
Эффективность протестного движения. Вы знаете, что если заниматься каким-то делом без результата, то на определённом этапе встаёт выбор – стоит ли долбиться в стену головой или нет. И тут уже момент истины: происходит раскол на пламенных революционеров, которые готовы долбить и дальше, и более рациональных, трезвых, взвешенных, прагматичных людей, которые, видя, что результатов нет, уходят. В нашем случае такой момент истины, судя по опросам, уже произошёл. Те, кто считает протестное движение неэффективным, уже перестали принимать участие в акциях, а те, кто остался, они, наоборот, считают это очень результативным. Насколько это соответствует действительности – большой вопрос;  зачастую люди  которые выдают желаемое за действительное, просто чтобы обосновать – а почему же ты ходишь на эти акции из раза в раз, если никакого эффекта нет. Но тем не менее 64% считают, что это протестное движение их довольно эффективно. Когда спрашиваешь, почему, какие аргументы, - у них два основных аргумента. Первое: власть обращает на нас внимание. Второе: протестные акции продолжаются, движение не умирает, к нам приходят новые участники. Вот это два аргумента.
 
Тем не менее, было зафиксировано широкое недовольство вот именно 12 июня разнообразными аспектами организации и проведения этого мероприятия, причём недовольство существенно выросло. Если, скажем, на митинге 4 февраля около 43% опрошенных высказывали хоть какие-то претензии, то сейчас таковых было уже две трети. Вроде бы все рады, все ходят и обещают дальше ходить, но что-то им уже не нравится.
 
Ну, и последний факт, о котором хотелось бы сейчас сказать – это лидеры протестного движения. Вы знаете, что их там много, все они очень разные, друг друга не очень любят, но как-то вынуждены общаться, пытаются договариваться. Вот по сравнению с тем, что было в феврале, произошли существенные изменения в рейтинге популярности этих лидеров. С чем это связано – можно дискутировать. Можно сказать, что кто-то из них действительно занял какую-то правильную позицию, которую поддержали, но можно говорить и о другом. Изменился сам состав участников митингов, и многие сторонники некоторых лидеров, которые ходили на митинги, скажем, в феврале, и остались сторонники других лидеров, более радикальных, более последовательных. Как же они изменились? Упала популярность Явлинского, упала популярность Прохорова. Выросла популярность Удальцова и Яшина. Ну, а самый главный факт – то, что Навальный стал бесспорным лидером протестного движения: его результат за четыре месяца с февраля по июнь улучшился в три раза. Ещё раз скажу: на мой взгляд, это не только результат эффективной политики самого Навального, но это и результат сокращения общего числа участников движения.
 
Ольга Крыштановская, руководитель Центра изучения элит Института социологии РАН
 
По поводу субъекта протеста: называют креативные классы, хипстеры, и так далее, какие-то слова не очень понятные; есть очень простые определения, понятные всем. Протест – это российская интеллигенция. Приведу некоторые цифры. В среднем по стране имеют высшее образование 28%, среди митингующих – 70%. Имеют учёную степень в среднем по России 0,4%, среди митингующих – 5,8%. Людей умственного труда – около 50% среди митингующих. Студентов – 17% среди митингующих, по стране 9%. Это совершенно отчётливо показывает нам, что это группа, которая всегда в России традиционно называлась интеллигенцией, которая традиционно противостояла власти, и, по сути, значимые революционные изменения, попытки революции – они происходили именно благодаря этому субъекту, российской интеллигенции. Здесь она действительно довольно молодая: её средний возраст ниже среднего по России, несколько выше 30 лет. Подавляющее большинство этих людей, которые ходят на митинги, ездили за границу, в страны Запада, и сравнивали ситуацию российскую с западной ситуацией. Многие из них хотели эмигрировать и по каким-то причинам не эмигрировали. Поэтому вот это состояние национальной депрессии, что всё у нас не так и всё плохо, именно из-за этого сравнения, оно у них формировалось давно и теперь вылилось.
 
Почему вылилось? Мне кажется очень важным ещё анализировать медийное пространство, в котором формируются вот эти сообщества протестные. Их можно назвать "облачные сообщества", или я их ещё называю "сообщества-ежи", потому что их твёрдое ядро находится в социальных сетях. 65% среди тех людей, которые участвовали в протестах, узнают о любых протестных акциях какую-то информацию в Интернете. Больше всего их именно в Фейсбуке – около 40%. Далее следует ВКонтакте - 20%, Твиттер - 18% и ЖЖ, теряет позиции, 5,5% всего-навсего. 25% оппозиционеров свободно плавают по всему Интернету и находят эту информацию везде. Эти люди давно уже говорят о своих протестных намерениях в Интернете, давно. И как только появилась возможность выйти в реал, они это сделали, они посмотрели, и они увидели, что это достаточно безопасно. Как только они чувствуют опасность, они сворачиваются опять до размера ядра в социальной сети, уходят с улицы, но не перестают существовать. Поэтому здесь особое отношение к лидерству, об этом я ещё скажу. Это совершенно новая реальность, с которой властям не очень понятно, может быть, как взаимодействовать, потому что управляют этим сообществом аккаунты в социальных сетях, которые взаимозаменяемы. Можно арестовать какого-то человека, но вести его аккаунт может другой, и т. д. Возможно, что сама оппозиция ещё не очень использует вот эти свои новые возможности, но эти возможности есть, и надо понимать, как это всё будет осуществляться.
 
Мы сделали такую пирамиду протеста. На вершине – маленькая группа революционеров, которые готовы к самым решительным действиям, которые готовы на аресты, на жёсткие меры противостояния, и они заявляют, что главная их цель борьбы – это лично Путин. Они борются против Путина. Вот эти революционеры – их всего 3%. Следующая группа, больше, 25%, которая выступает против всей политической системы и недовольна, что мало демократии, и т. д.. Но самая большая группа, третья – это 40% - не ставит глобальных революционных планов. Они протестуют против конкретно отсутствия правового государства в виде наличия мигалок, отсутствия честного суда, отсутствия равноправия, наличия двойных стандартов в нашей судебной и правоохранительной системе, против телефонного права, и т. д. То есть из всей протестующей массы большее количество людей протестуют против именно вот этого обстоятельства – отсутствия равноправия в России. Это ключевой сейчас момент, который мы зафиксировали.