Выступая 14 сентября перед солдатами бундесвера в Литве, канцлер ФРГ Ангела Меркель сделала жесткое заявление в адрес России. Она, в частности, обвинила Москву в дестабилизации ситуации на постсоветском пространстве. "Мы видим, что практически все бывшие советские республики, не относящиеся к ЕС и НАТО, страдают от конфликтов, спровоцированных Россией", - заявила Меркель. Все эти страны, по мнению главы немецкого правительства, заняты проблемой восстановления своей территориальной целостности, поскольку Россия "отделила части территорий" этих стран или же "разожгла конфликты". "Недавно я была в Грузии. От нее просто отделили куски территории – Южную Осетию и Абхазию. В Молдавии есть Приднестровская проблема. На Украине вопрос восточной Украины. В Армении и Азербайджане мы имеем дело с нагорно-карабахским конфликтом, так что, все эти страны заняты тем, что восстанавливают свою территориальную целостность", - выразила мнение Ангела Меркель.
Риторика канцлера в адрес Москвы ненова и вполне соответствует общему западному подходу к сецессионным конфликтам на постсоветском пространстве. Вызывает, однако, интерес определенный сдвиг позиции Германии в отношении нагорно-карабахского конфликта.
Дело в том, что заявление Меркель несколько выбивается из ранее прослеживаемой на Западе тенденции негласного отделения нагорно-карабахского конфликта от конфликтов в Грузии, Молдавии или же на Украине. Еще в недавнем прошлом западные политики предпочитали рассматривать Абхазию, Южную Осетию, Приднестровье и Донбасс/Крым в одном "пакете", занимая более чем однозначную позицию в этих конфликтах - во главу угла ставилась безоговорочная необходимость восстановления целостности Грузии, Молдавии и Украины. В случае же с армяно-азербайджанским конфликтом формулировки становились, как правило, более размытыми – шли отсылки к ответственной за урегулирование конфликта Минской группе ОБСЕ, говорилось о необходимости ведения диалога и делались всевозможные иные заявления в духе "ни вашим, ни нашим". В целом же, отношение к оккупирующей и оккупируемой сторонам в случае с Арменией и Азербайджаном было практически равноудаленным. На то были свои причины: на Западе желали держать открытой дверь для христианской Армении, где уже много лет абсолютно вольготно чувствуют себя институты западного влияния и стремительно растут антироссийские настроения на всех уровнях общества и власти. Ради заманчивой перспективы вырвать Ереван из орбиты российского влияния, Евросоюз и США готовы закрывать глаза на оккупацию Арменией территорий Азербайджана – тем более что сам Баку не спешит занимать рьяную прозападную и антироссийскую позицию, в отличие от сделавших однозначный "западный" геополитический выбор Тбилиси, Киева или Кишинева.
Однако в своем нынешнем заявлении Ангела Меркель упомянула нагорно-карабахскую проблему в одном ряду с другими схожими территориальными конфликтами, что можно считать устраивающим официальный Баку трендом. Вероятно, в ходе визита Меркель в Баку в конце августа до нее была донесена позиция Азербайджана о недопустимости применения двойных стандартов со стороны европейцев по теме Карабаха. Более того, в качестве демонстрации своей принципиальности в этом вопросе, азербайджанцы не впустили в страну депутата Бундестага и армянского лоббиста Альберта Вайлера, посещавшего Южный Кавказ в составе сопровождавшей Меркель парламентской делегации. Ему было отказано во въезде за неоднократное посещение Нагорного Карабаха без согласования с азербайджанскими властями.
И все же, Баку не стоит питать иллюзий и рассчитывать на ощутимое изменение западной политики в конфликте. Ведь даже сейчас Меркель возложила ответственность за нагорно-карабахский конфликт не непосредственно на Армению, а на Россию. Как иначе можно воспринять фразу "…в Армении и Азербайджане мы имеем дело с нагорно-карабахским конфликтом, так что, все эти страны внутри заняты тем, что восстанавливают свою территориальную целостность"? Это заявление по сути своей является ничем иным, как довольно неуклюжей попыткой не обидеть армянскую сторону. Ведь в случае армяно-азербайджанского конфликта свою территориальную целостность восстанавливает только одна страна – и это Азербайджан. Именно международно-признанные азербайджанские, а не армянские территории оказались под оккупацией, и в известных резолюциях Совбеза ООН говорится исключительно об азербайджанских оккупированных территориях. О каких "всех странах" тогда может идти речь? Не понимать этого Меркель не может, но вот попытаться переложить ответственность за оккупационную политику с армянской головы на российскую - вполне.
Бесспорно, существуют различные оценки степени ответственности Москвы в нагорно-карабахском конфликте – в том числе, и крайне негативные для РФ, поддерживающей союзнические отношения с Арменией. Однако в Нагорном Карабахе стоят войска регулярной армии Армении, что подтвердило само же правительство ФРГ в ответе на парламентский запрос фракции "Левые". Именно армянский премьер-министр Никол Пашинян посылает своего сына служить в Нагорный Карабах, пытаясь представить это в качестве "жеста мира". Говорить в такой ситуации об ответственности Москвы, но не указывать при этом на непосредственного оккупанта – Армению – нонсенс.
До тех пор, пока Германия и другие страны ЕС будут подгонять свои подходы к нагорно-карабахскому конфликту под собственные внешнеполитические интересы, а не международное право, их критика в адрес Москвы не может восприниматься однозначно. И если поддержка территориальной целостности Азербайджана рассматривается ими исключительно в контексте конфронтации Запада с Россией, то полагаться на нее было бы неразумно. В конце концов, необходимо понимать: оккупированные территории Азербайджану не вернут ни Россия, ни Евросоюз, ни США. Этой цели может добиться только сам Азербайджан, целенаправленно укрепляя свой экономический, дипломатический и военный потенциал. Для этого Баку необходимо попытаться максимально дистанцироваться от участия в геополитических играх мировых и региональных держав, стараясь сохранить при этом складывающееся эффективное региональное сотрудничество, которое и является подспорьем для экономического развития государства.