Беспорядки в Грузии: будет ли новая "цветная революция"?

С позднего вечера прошлого четверга по сегодняшнее утро в Тбилиси еженощно проводились акции протеста оппозиции и получающих западное финансирование НПО, с определенного момента превращавшиеся в локальные беспорядки, столкновения с полицейским спецназом и разгон протестующих водометами. Основное место событий – площадь Руставели перед зданием парламента, изредка дублирующие, более мирные акции устраивались на других улицах, к примеру, у здания общественного телевидения Грузии, периодически к столичным протестам подключались группы активистов в Батуми и Кутаиси. Акции были исключительно ночными: к 6 утра протестующие покидали Руставели, днем ни в рабочую пятницу, ни в выходные никто не протестовал.

Хотя звучали лозунги о возобновлении евроинтеграции Грузии и внеочередных парламентских выборах, основной целью активистов был захват здания парламента. Протесты не были стихийными: организаторы раздавали участникам защитные очки, маски и противогазы, чтобы на тех не действовал перцовый газ, а также новейшие вооружения "мирных протестов" – лазерные указки, чтобы слепить силовиков, и пиротехнику (петарды, фейерверки), чтобы ранить спецназовцев, идущих в плотном строю. Запоминающимся символом этих акций стал "фейерверкомет": емкость с быстро запускающимися по очереди праздничными снарядами, действие которой внешне похоже на стрельбу из многоствольного пулемета. Активисты строили баррикады из мусорных баков, скамеек, тентов кафе, обкладывали их электросамокатами, метали "коктейли Молотова", разбивали стекла на первом этаже парламента, камеры на соседних столбах и подсветку здания, покрывали стены граффити, пытались сломать парламентские ворота.

В грузинских СМИ нет данных о хотя бы приблизительном количестве участников, известно лишь, что за четыре ночи задержаны более 200 нарушителей правопорядка и пострадали 113 полицейских. В сети не так много фотографий общего плана, позволяющих оценить численность протестующих, на самой информативной, запечатлевшей с высоты начало акции в ночь на воскресенье, заснято порядка 3-3,5 тыс человек. СМИ предпочли снимать протесты средним и крупным планом, выбирая наиболее выразительные конкретные сцены: бесстрашная девушка с флагом ЕС за спиной перед стеной полицейских, юноши в масках строят баррикады из горящих мусорных баков, юноша выдерживает удар струи водомета, показывая спецназу неприличный жест, юноша стреляет во тьму из "фейерверкомета", завернутая в грузинский флаг молодая пара с грустными глазами обнимается на фоне бегущей толпы, группа мужчин двигает к парламенту металлические щиты с флагом ЕС, что-то горит (снято с нескольких ракурсов), кто-то в противогазе идет сквозь дымовую завесу.

Ключевой деталью любой акции протеста является число участников. 200 несогласных могут претендовать лишь на создание инфоповода в СМИ, но 200 тысяч способны сменить власть в небольшой стране, как это произошло в соседней Армении в 2018 году. Конкретика лозунгов, с которыми протестующие выходят на улицы, второстепенна, поскольку простые люди всегда требуют более безопасной и обеспеченной жизни, а политики – замены действующих властей на себя. Важна синергия этих запросов, и ничто другое не свидетельствует о ней так четко, как масштабы протестных акций. Опыт и послевоенной Армении, и предыдущих четырех лет в Грузии лишний раз показывает, что оппозиция, подкрепленная внешним финансированием, может хоть каждый день устраивать яркие митинги и даже столкновения с правоохранителями, но если людям в стране в целом живется нормально, у протестов не будет массовости, а значит, и эффекта тоже.

Акции этих четырех ночей в Грузии были локальными, сфокусированными на здании парламента на проспекте Руставели, и немногочисленными. Также они были хорошо организованными: когда начиналась насильственная часть акций, агрессия активистов фокусировалась на парламенте и силовиках, не зафиксировано погромов даже на соседних с Руставели улицах, а мародерства – традиционного спутниках стихийных митингов – не было вовсе. Две сотни задержанных на сотню пострадавших полицейских указывает на работу небольших групп провокаторов, имевших цель нанести силовикам как можно больше повреждений "мирными" средствами и вызвать их на ответное насилие против пассивных участников митинга. Подавляющее большинство участников – студенты, то есть вчерашние подростки, все еще не имеющие значительного социального опыта, не нашедшие своего места в обществе, но полные энергии и инстинктивного желания жить иначе, чем их родители. Студенческие выступления в целом политически ничтожны, а в грузинском контексте они и вовсе являются скорее вариантом экстремального развлечения, чем гражданского волеизъявления: организаторы дают противогаз и петарды, командуют, когда и куда стрелять, красиво все снимают, потом можно хвастаться "революционностью" перед друзьями и подписчиками в соцсетях.

Таким образом, в Грузии сейчас происходят фейковые протесты. Обыватели, даже те, кто голосовал против "Грузинской мечты" на парламентских выборах, в них не участвуют, потому что запроса на перемены государственного курса у населения нет. Находящаяся под угрозой законодательного уничтожения оппозиция (напомним, правящая партия обещала добиться признания саакашвилевских политических сил неконституционными партиями) зацепляется за любой повод, чтобы попытаться раздуть народное недовольство, собирает своих людей, платных статистов и агрессивную молодежь на митинги, провоцирует власти на насилие и тщательно снимает все, что пригодится СМИ для сюжета "народ против власти". Это 100% постановка от начала до конца, продуктом которой является не донесение до властей гражданской позиции, а подборка шаблонных фото и видео "народного восстания" для тиражирования в западных медиа.

Сегодня в Грузии народ вовсе не против власти, а совсем наоборот – за. На парламентских выборах 26 октября за "Грузинскую мечту" проголосовало больше избирателей, чем на выборах 2016 и 2020 годов. За власть с правящей партией по-прежнему борется одно лишь распавшееся на части "Единое национальное движение" Михаила Саакашвили, и взрослое большинство населения не хочет его возвращения. Принятие "Мечтой" законов о прозрачности иностранного влияния и о защите семейных ценностей воспринимается внутри страны как наведение порядка, поскольку бьет исключительно по антигрузинским силам. Ни власть, ни гражданское общество в Грузии давно не те, какими были 21 год назад, в ноябре 2003 года, когда произошла "революция роз". Руководство республики делает ставку на национальные интересы и демонстрирует твердость в диалоге даже с самыми жесткими и опасными внешними партнерами, а люди за два десятилетия насмотрелись на то, что бывает в странах, поддающихся на провокации "цветных революций", да и на собственном опыте ощутили, каково жить при революционном лидере Михаиле Саакашвили.

Вот и приходится саакашвилевцам созывать не заставшую их злодейства молодежь на постановочные митинги, чтобы затем рассылать по западным странам эффектные фото и видео с просьбами поддержать "народные протесты" политически и финансово. Результаты уже есть: Прибалтика вводит персональные санкции против грузинского руководства. Однако на большие шаги, например отмену безвизового режима, Евросоюз по-прежнему не идет, понимая, что в давлении на Тбилиси нужно соблюдать баланс, иначе можно совсем потерять влияние на отстаивающую свой суверенитет Грузию. Грузинская оппозиция ограничена сегодня в возможностях не только внутри страны, но и на Западе: как бы ни хотели в Брюсселе и Вашингтоне смены власти в Тбилиси, все понимают, что раскачать в целом довольную "Грузинской мечтой" страну не получится. Поэтому в Грузии не стоит ждать "цветной революции": власть в республике крепка, провокации не находят поддержки народных масс, а главные спонсоры сами не верят в возможность госпереворота.

Тем не менее, акции протеста и локальные беспорядки в Тбилиси обязательно продолжатся, поскольку оппозиции просто больше ничего не остается.