Алексей Белогорьев: "Нефть растет на ожиданиях встречи Байдена и Салмана"

Несмотря на решение ОПЕК+ увеличить квоты на добычу нефти, коронавирусные локдауны в Китае и общемировую статистику, свидетельствующую об отсутствии дефицита нефти, нефтяные котировки продолжают расти, сегодня они превысили $120 за баррель марки Brent – небывалая ситуация для условий, когда спрос и предложение "черного золота" находятся в балансе. О том, почему так происходит, "Вестник Кавказа" побеседовал с заместителем директора по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексеем Белогорьевым.

- Алексей Михайлович, почему нефть растет в цене, несмотря на позитивные макроэкономические показатели?

- Цена на нефть всегда основывалась в большей степени на ожиданиях участников рынка, чем на текущих событиях. К примеру, то, что происходит сегодня, было отыграно в котировках, по крайней мере, месячной давности, если не более ранних. А в нынешних ценах учитывается то, что по ожиданиям трейдеров может произойти в течение следующих трех месяцев. Поэтому цены и растут, не реагируя на актуальные события.

Важно отметить, что никто не знает, каков баланс спроса и предложения здесь и сейчас. Эта статистика становится известной с опозданием в среднем в два месяца, поскольку основным агентствам, публикующим такую информацию, требуется довольно много времени, чтобы собрать и обработать данные. Кроме того, они порой выдают ошибочные сведения, не так давно была история, когда в отчетах перепутались дефицит и профицит. Таким образом, никто из участников рынка не обладает реальной информацией по текущему балансу спроса и предложения на рынке.

- Как, в таком случае, происходит оценка нынешнего состояния и ближайших перспектив рынка?

- Приходится ориентироваться на косвенные данные. Прежде всего, на состояние коммерческих запасов, особенно в США – именно потому, что эта статистика является наиболее оперативной для рынка нефти. Коммерческие запасы во многом являются индикаторами будущего развития рынка. Их учет и дает ответ на вопрос, что происходит с ценами. Сейчас мы видим, что в запасах продолжается снижение сырой нефти. Это стимулирует если не рост, то как минимум поддержание цены на высоком уровне.

Также на цены воздействует высокая неопределенность, связанная с тем, насколько удастся Европе заместить через полгода выпадающие объемы российской нефти – и, соответственно, насколько удастся России эти объемы перенаправить на другие рынки. Такая ситуация создает большую турбулентность.

Кроме того, рынок живет в ожидании предстоящей, по крайней мере, анонсированной встречи президента США Джозефа Байдена и саудовского принца Салмана. Предсказать итог этой встречи невозможно. Саудовская Аравия на текущий момент не то чтобы поддерживает Россию, это громко сказано, но говорит о неготовности разрывать соглашение ОПЕК+, к чему ее подталкивают США. Сохранение сделки ОПЕК+, слабая, но все-таки реакция на рост цен сланцевой добычи в США и относительно слабый спрос в Восточной Азии тоже закладываются в цену – и все-таки из-за высоких неопределенностей котировки постепенно поднимаются.

- Как этот рост котировок эталонных марок влияет на российские продажи?

- У России берут нефть по разным ценам. Есть долгосрочные контракты, по которым цена не зависит от текущей геополитической обстановки. Но если речь идет о спотовых, краткосрочных продажах, то тут российская нефть начинает подпадать под большие скидки. Насколько известно, дисконты нашей смеси Urals достигают от $30 до $40 за баррель к цене Brent. То есть, если Brent покупают по $120 за баррель, то Urals – по $80-90 за баррель. Российские нефтепродукты также продаются с дисконтом. И это, конечно, создает большую привлекательность российской нефти, упрощая задачу перенаправления потоков из Европы на другие рынки.

- На ваш взгляд, какие события могли бы переломить тренд на рост цен?

- Событие, которое действительно может переломить настроение на рынке – это новая сделка с Ираном. Это крупное событие уже довольно давно ждут, и ожидания участников нефтяного рынка много раз не оправдывались. Однако здесь ситуация также неопределенная. Саудовская Аравия – один из главных антиподов Ирана, и она будет настаивать, чтобы США не заключали с ним ядерную сделку. Это, кстати, может быть частью торга американцев, если они хотят пошатнуть ОПЕК+, так как Эр-Рияд хотел бы заморозки переговоров с Ираном.

Здесь надо добавить, что сама Саудовская Аравия не хотела бы увеличивать собственную добычу, хотя возможности у нее есть. Если их задействовать, то мировой рынок фактически оказывается без резервов мощностей. Свободные мощности Саудовской Аравии – подушка безопасности на совсем уж крайний случай, которая позволяет ценам держаться ниже, чем они могли бы быть. Если эту подушку использовать, начнется неуправляемый подъем цен, так что это достаточно рискованный путь.

Поэтому с точки зрения рынка для снижения цен лучше было бы договориться с Ираном, чтобы тот смог продать свои свободные объемы нефти, а они действительно у него имеются, в том числе уже добытые и погруженные на танкеры. Иран может стать серьезным драйвером коррекции цен вниз, до порога в $100 за баррель марки Brent.