США пытаются изменить политику в Евразии

По мере того как Пекин продвигает собственную масштабную инициативу ”Один пояс - один путь”, США пытаются изменить политику в Евразии, где происходят интересные события, предвещающие эпохальные преобразования, пишет Middle East Eye. Пекин и Тегеран недавно объявили о 25-летнем соглашении на сумму около $400 млрд, которое, в случае реализации, может означать гораздо больше, чем просто глоток кислорода для страдающей экономики Ирана. Сделка допускает множество интерпретаций, выходящих далеко за рамки строгого двустороннего контекста.

Китай после непростого старта с администрацией Джо Байдена во время недавних переговоров в Анкоридже (Аляска), по всей видимости, возобновляет свой грандиозный инфраструктурный проект ”Один пояс -один путь”. Пекин стремится создать большой евразийский экономический и торговый блок, поддерживаемый масштабным инфраструктурным планом стоимостью около триллиона долларов - крупнейшим со времен американского Плана Маршалла от 1948 года, суммы которого меркнут с точки зрения паритета покупательной способности.

”Один пояс - один путь” воссоздает древний Шелковый путь и окажет влияние на морскую торговлю, уменьшая торговую уязвимость Китая в таких узких местах, как Малакка, Баб-эль-Мандеб, Суэц и Ормуз. Иран может стать важным южным сегментом с перспективой выхода на Ирак, Сирию и Турцию, вплоть до Средиземного моря и южной Европы.

Сделка между Ираном и Китаем - еще один фрагмент мозаики, включающей недавно подписанное соглашение о свободной торговле азиатского Всестороннего регионального экономического партнерства и Всеобъемлющее соглашение по инвестициям между ЕС и Китаем. Сделка может стать прелюдией к формальному присоединению Ирана к Шанхайской организации сотрудничества - одному из важнейших проектов евразийской интеграции наряду с Азиатским банком инфраструктурных инвестиций.

Но хотя этот проект евразийской интеграции должен развиваться по политическим и экономическим направлениям, предусмотренным растущим китайско-российским сотрудничеством, он может постепенно воплотить стратегический кошмар, о котором ведущие англо-американские геополитики предупреждали на протяжении десятилетий - евразийский блок вне американского влияния.

Переговоры по ядерной программе Ирана 

Переговоры о сохранении ядерной сделки с Ираном возобновились между Вашингтоном и Тегераном при посредничестве ЕС. При этом иранские официальные лица по-прежнему отказываются открыто встречаться со своими американскими коллегами, пока остаются в силе санкции, введенные Дональдом Трампом. ЕС, которому удалось вернуть себе важную посредническую роль между Вашингтоном и Тегераном, выдвинул несвоевременный план по введению санкций против определенных должностных лиц, предположительно ответственных за жестокое подавление демонстраций в Иране в 2019 году.

Вряд ли Брюссель намеревался подорвать доверие к себе как к посреднику, особенно после очередной попытки Израиля сорвать возобновление ядерной сделки. Вполне вероятно, что европейский шаг стал результатом решения, принятого некоторое время назад и донесенного до сведения иранских властей, подтвердил авторитетный источник в ЕС. Конечно, если бы ЕС подождал еще несколько недель, ничего бы не изменилось. В результате Иран отреагировал негативно, а министр иностранных дел России Сергей Лавров не упустил возможности высмеять очевидную европейскую неуклюжесть.

Деэскалация с Россией

Президент Джо Байден объявил о полном выводе американских войск из Афганистана, который должен быть завершен 11 сентября, и предложил президенту России Владимиру Путину провести саммит для рассмотрения различных сложных вопросов, включая и деликатную проблему Украины, напряженность вокруг которой усилилась в последние недели. Инициативы США должны быть верно растолкованы, равно как и переговоры по Ирану, которые Белый дом, похоже, намерен проводить, несмотря на противодействие Израиля.

С одной стороны, попытка деэскалации с Москвой может указывать на то, что Вашингтон наконец смирился с тем фактом, что он не может одновременно поддерживать напряженность с Россией, Китаем и Ираном. То, что Байден предложил встречу на высшем уровне сначала Путину, а не лидеру КНР Си Цзиньпину, говорит о том, какая угроза в Вашингтоне сейчас воспринимается как наибольшая.

Полный выход из Афганистана может означать реальное начало конца бесконечных войн в Западной Азии. Интересно, будет ли выбран аналогичный путь в отношении Ирака. Но это также может означать, прежде всего, признание Вашингтоном того, что "Один пояс – один путь" - реальность, и что оставаться в Афганистане в качестве потенциального тревожного фактора больше не нужно.

Выход из Афганистана может стать еще одним примирительным сигналом для Тегерана, но неприятные последствия также не исключены: будет ли доволен Тегеран, если выход США из Кабула приведет к власти ”Талибан”?

Байден заявляет о том, что ”Америка вернулась”, тем не менее США отступают, чтобы уменьшить неустойчивое перенапряжение в тех областях, где их великая игра, вероятно, проиграна. Возможно, это делается для того, чтобы новая администрация могла заняться решением серьезной стратегической проблемы и угрозы безопасности: восстановлением порядка дома.