Почему «сторонники первоначального ислама» считают шиизм ересью

Три недели назад в шиитскую мечеть Хасавюрта ворвались двое вооруженных людей и открыли беспорядочный огонь, в результате чего было ранено восемь человек. Этот инцидент, вероятно, стал элементом противостояния между шиизмом (второй по значимости ветвью исламского древа) и различными группировками салафитов, которых в российской традиции принято именовать ваххабитами. Заметим, впрочем, что соотношение между салафитами и ваххабитами ближе к соотношению целого и части, а не синонимов. К шиитам себя причисляют от 10% до 20% всех мусульман мира, остальные - к суннитам. Сторонников шиизма можно встретить во всех исламских странах, большинство же они составляют только в Иране, Ираке и Бахрейне; значительное их количество проживает в Азербайджане.

История знает множество примеров насилия против шиитов. Приведем лишь несколько, сведения о которых можно легко обнаружить в «Википедии». 20 апреля 1802 года ваххабиты совершили набег на Кербелу, осквернив, разрушив и разграбив усыпальницу имама Хусейна, вырезали тысячи шиитов, в том числе стариков, женщин и детей. В 1925 году ихваны (военное ополчение первого правителя и основателя Саудовской Аравии Ибн Сауда) разрушили могилы имамов на кладбище (шиитской святыне) Джаннат аль-Баки в Медине. В феврале 2006 года прогремел взрыв в Золотой мечети (мечеть Аль-Аскари) в Самарре, в результате которого обрушился золотой купол здания. Хотя и значительно меньшее по масштабу, нападение на мечеть в Хасавюрте стоит именно в этом ряду. Однако закономерен вопрос, чем вызвана такая ненависть к шиитам, и, если она есть, то почему пламенеет только на уровне малых религиозных групп, не охватывая всей грандиозной массы суннитов мира?

Прежде между суннитами и шиитами происходили масштабные войны. Однако это дела давно минувших дней, когда мусульманский мир был еще молод, халифат только создан, и признание или непризнание прав на лидерство того или иного преемника Пророка было вопросом не только богословским, но и остро политическим. Напомним, главный камень преткновения между суннитами и шиитами в том, что шииты считают легитимными наследниками Пророка только Али ибн Абу Талиба и его потомков от дочери Пророка Фатимы. Из-за этого шииты с определенным недоверием относятся и к Сунне (Священному Преданию ислама), поскольку находят необъективным описание в ней роли и значимости праведного халифа и имама Али. Политический характер вопроса о наследовании халифата привел к тому, что шиизм с первых дней своего существования превратился в универсальную оппозиционную доктрину, которую использовали в случаях и социального, и экономического, и этнического притеснения. Однако с течением времени этот уровень противостояния суннизма и шиизма себя изжил. По крайней мере, в официальных кругах его стараются не упоминать. В сухом остатке мы имеем только догматические расхождения.

Помимо различного отношения к первым халифам и Сунне (которую, впрочем, шииты ни в коем случае не отрицают) расхождения сводятся к следующему. В шиизме имамы считаются непогрешимым авторитетом. Через это авторитарным влиянием пользуются высшие духовные лидеры, считающиеся местоблюстителями отсутствующего имама. Именно они в праве единолично решать существенные богословские вопросы, на которые суннизм отвечает путем нахождения консенсуса между авторитетными в общине теологами и духовными лидерами. Эту жесткость шиизм компенсирует гибким подходом к вопросам мировоззрения, широкому использованию философствования, аллегорий и иносказаний в трактовке Корана. В суннизме же Священный текст может быть истолкован только с помощью самого Священного текста, а философские ухищрения не имеют никакой богословской ценности. Наконец, шиизм признает приемлемым скрытие своих религиозных взглядов в случае, если их открытое исповедание грозит опасностью. Суннизм этого не принимает.

Тем не менее вышеперечисленные расхождения не мешают диалогу и мирному сосуществованию основных масс суннитов и шиитов. В отношении основных столпов ислама (Аллах, Пророк, Коран) оба течения пребывают в согласии, что позволяет находить общий язык.

Острый конфликт существует только с салафитским течением ислама. Оно призывает ориентироваться на образ жизни и веру ранней мусульманской общины, на праведных предков, квалифицируя как бида (новшество на грани ереси) все позднейшие нововведения в указанных сферах, начиная с методов символико-аллегорической трактовки Корана и заканчивая всевозможными новшествами, привнесенными в мусульманский мир его контактами с Западом. Шиизм с этой точки зрения оказывается самым первым нововведением, исказившим суть ранней веры. Салафиты не признают в шиизме буквально ничего, начиная с их философских методов трактовки Корана и отношения к имаму Али (в восприятии салафитов, шииты чтут Али и его потомков больше Пророка), заканчивая сокрытием своих взглядов (из-за него шииты превращаются для салафитов в подобие масонов — невидимую, и от этого могучую, угрозу). В результате шиизм становится в глазах «сторонников первоначального ислама» опасной и распространенной ересью, с которой они борются как с помощью проповеди, так и с помощью силовых акций в защиту веры.

К сожалению, когда конфликты связаны со столь тонкими материями, они с трудом разрешимы извне, с помощью одной только политической воли. Остается надеяться, что упорная работа мусульманских богословов и философов всех направлений даст наконец-то желанные плоды в виде примирения радикальных и умеренных группировок. Или хотя бы позволит придать борьбе за чистоту веры и религиозные идеалы форму культурного диспута, а не подпольной войны. Такие перемены очень важны для Северного Кавказа, представляющего собой сложный конгломерат небольших народов, которые часто дифференцируются и по формам вероисповедания. Таким образом, всякий религиозный конфликт легко может перетечь в национальный и наоборот. Шиизм на Северном Кавказе исповедуют живущие в Дагестане таты, лезгины селения Мискинджа (одного единственного!) и азербайджанские общины. Последнее делает нападение на хасавюртскую мечеть особенно грозным, поскольку ее посещали именно азербайджанцы. Если угроза их безопасности превратится в систематическую, это может быть чревато вынесением проблемы на международный уровень.