Жизнь после Меркель: будущее Европы висит на волоске

Выступая в последний раз в Бундестаге на прошлой неделе канцлер Германии Ангела Меркель призвала избирателей отдать свой голос Армину Лашету, который станет ее преемником на посту лидера партии Христианско-демократический союз (ХДС).

Как отмечает Foreign Policy, для Меркель как канцлера такое выступление с трибуны парламента в помощь своей партии крайне необычно. Оно свидетельствует об отчаянии ХДС, поддержка которого, согласно опросам общественного мнения, упала до исторического минимума. Еще более показательным, чем запоздалая поддержка Лашета, оказался страх, который внушила Меркель. Она призвала немецких избирателей поддержать Лашета, поскольку альтернативой будет коалиционное правительство Левых, Социал-демократической партии (СДПГ) и Зеленых.

Сам Лашет и Маркус Зёдер из Баварии, его соперник за лидерство в ХДС, в последнее время прилагают вдвое больше сил, предупреждая об опасности Левых - партии, сформированной из остатков Социалистической единой партии Германии и западногерманских левых сил. Они также поставили под сомнение послевоенную историю СДПГ, напомнив избирателям об оппозиции СДПГ еще в 1950-х годах, ее союзе с Францией, в результате которого был сформирован Европейский союз, первоначальном членстве Западной Германии в НАТО и нерешительности руководства СДПГ в 1989 году, когда дело дошло до воссоединения Германии.

Такое развитие событий напоминает о том, что Германия когда-то была разделена на левых и на правых. Социалисты конфликтовали со сторонниками жесткой линии - христианскими демократами холодной войны. Обвинения в пособничестве коммунизму или нацизму раздавались тут и там. Условием долгого правления Меркель было подавление этого раскола. Теперь, согласно опросам, некогда большая коалиция не наберет и 50%, необходимых для создания двухпартийного руководства. Но по мере того, как Меркель готовится покинуть сцену немецкой политики, подавленный идеологический раскол Германии возрождается. Он уже обретает очертания и вскоре будет определять судьбу Европы.

Не христианские демократы положили конец разделению на левых и правых как главной оси немецкой политики. Это была СДПГ. Переход СДПГ к неолиберализму при тогдашнем канцлере Германии Герхарде Шредере в конце 1990-х оторвал левое крыло от социал-демократического флагмана. Под руководством харизматичного президента Бундестага Оскара Лафонтена западногерманские левые объединились с восточногерманской Партией демократического социализма, отколовшейся от правящей партии коммунистической эпохи, и сформировали ”Левую партию”. Несмотря на то, что сегодня она стремится дистанцироваться от жесткой социальной политики красно-зеленой коалиции Шредера (концепция законов Харца IV теперь серьезно критикуется), вице-канцлер Германии Олаф Шольц верно служил Шредеру в качестве председателя СДПГ. Не только во внутренней социальной политике, но и во внешней политике в 2000-х годах возник глубокий разрыв между правительством СДПГ/Зеленых и ”Левых”. И СДПГ, и тем более Зеленые всячески поддерживают евроатлантизм, в то время как Левая партия ставит под сомнение членство Германии в НАТО. Она выступает за разрядку отношений с Москвой. Ряд членов партии в Бундестаге отказались голосовать за отправку военнослужащих для помощи в проведении эвакуации из Кабула.

Благодаря сотрудничеству с ”Левой партией”, независимо от ее достоинств, позиции левого крыла систематически маргинализировались. Как в 2005-м, так и в 2013 году оппонирующая Меркель коалиция СДПГ, Зеленых и ”Левых” была вариантом гипотетическим. Но СДПГ никогда серьезно его не рассматривала. Подобное сотрудничество было опробовано исключительно на региональном уровне, хотя соблазн велик. Во внутренней политике, что касается налогов, государственных инвестиций и климата, у СДПГ, Зеленых и ”Левых” много общего. И стратеги ХДС об этом знают. 

ХДС говорит об угрозе попадания коммунистов в правительство не только для того, чтобы напугать правых избирателей. На самом деле они хотят спровоцировать раскол в самой СДПГ. В результате спорного решения руководства СДПГ о том, чтобы Шольц присоединился к другой коалиции с Меркель после выборов 2017 года, левое крыло партии возмутилось. Молодой радикал, политик Кевин Кюнерт возглавил протестное движение внутри партии, чтобы помешать созданию коалиции. Партийные центристы от него отмахнулись. С тех пор Шольц разработал модус вивенди с левым крылом партии. Двусторонняя стратегия подразумевает, что Шольц придерживается стиля умеренной Меркель 2.0, в то время как база СДПГ проводит кампанию по программе, которая намного ближе к ”Левым” и Зеленым, чем к ХДС. Кампания ХДС по запугиванию в последнюю минуту направлена на то, чтобы разоблачить эту схему.

Как архицентрист Шольц лично против коалиции с ”Левыми”. Ставки окажутся слишком высокими. СДПГ подвергнется жестким нападкам со стороны ХДС и Свободной демократической партии (СвДП) за радикальную внутреннюю реформу. И все же Шольц отказывается от очевидной альтернативы: отмахнуться от ”красно-красно-зеленых” и бежать в центр. Почему? Настоящая причина, по которой он оставляет открытым вариант ”красный-красный-зеленый”, заключается в том, что его наличие дает преимущество при создании другой, гораздо более вероятной так называемой светофорной коалиции между СДПГ/Зелеными и либеральной СвДП.

Последние 25 лет СвДП была главным неудачником немецкой политики. При старом партийном режиме Западной Германии они постоянно находились у власти, либо как партнеры по коалиции с ХДС, либо с СДПГ. С 1998 года они попали в правительство всего один раз: во время второго срока Меркель с 2009-го по 2013 год, когда случился кризис евро.

Длительное отстранение от власти влияет на тактические решения СвДП. После шоковых выборов 2017 года, в результате которых в Бундестаг вошла правая партия ”Альтернатива для Германии”, Меркель хотела создать коалицию ХДС/Зеленые/СвДП. Канцлер давно присматривалась к Зеленым, она почти покровительствовала нынешнему лидеру партии - Анналене Баербок. Но после нескольких недель переговоров СвДП отступила, оставив Зеленых вне игры, а Меркель снова повернулась к СДПГ.

После 27 сентября коалиция ХДС/Зеленые/СвДП теоретически возможна. Но если результаты опросов подтвердятся, ХДС потерпит историческое поражение. Лашет будет лишен всякой возможности стать канцлером. Христианско-демократический союз/Христианско-социальный союз в Баварии распадется из-за взаимных обвинений, и будет крайне непривлекателен ни для Зеленых, ни для СвДП в качестве партнера. Вместо этого они обратятся к Шольцу. И здесь вступает в игру вариант ”красный-красный-зеленый”.

Коалиция с СвДП, а не с ”Левыми” - гораздо более безопасная коалиция как для СДПГ, так и для Зеленых. Им нечего будет бояться, если ХДС станет оппозицией. А вот СвДП попадет под артиллерийский обстрел справа. Но в политике существует огромный разрыв между СДПГ и Зелеными, с одной стороны, и СвДП, с другой. СвДП поддерживает стратегию небольшого правительства и индивидуальной ответственности; партия солидарна с Зелеными в вопросах культурного либерализма и прав человека, но отдает предпочтение частному бизнесу. Что касается Китая и России, мнение СвДП совпадает с мнением Зеленых, но в меньшей степени это касается Европы. Зеленые выступают за более тесно интегрированное будущее, тогда как СвДП предпочитает ограниченную правилами межправительственную модель. Есть опасения, что, как и в 2017 году, непостоянный лидер СвДП Кристиан Линднер может отступить. В 2017 году Линднер заплатил высокую цену за отказ от переговоров по коалиции, и это было с умеренным правительством ХДС/СДПГ в качестве альтернативы. Если он откажется прийти к соглашению с Шольцем и Зелеными, открыв тем самым дверь левому ”красно-красно-зеленому” правительству, сторонники СвДП никогда ему этого не простят. Не отказываясь от ”красно-красно-зеленой” коалиции, Шольц получает рычаги влияния на Линднера.

Ключевой вопрос - условия создания коалиции ”Светофор”. Они важны для мира и Европы в частности. На выборах Линднер позиционировал себя в качестве будущего министра финансов, эту должность сейчас занимает Шольц. Вопрос, который Линднер задал своему электорату из высокооплачиваемых, образованных профессионалов высшего среднего класса, звучит так: хотите ли вы, чтобы министром финансов был я или Роберт Хабек, свободомыслящий и радикально настроенный сопредседатель Зеленых? Линднер обещает не допустить повышения налогов и планирует занять жесткую позицию в отношении долга. В свою очередь, СДПГ и Зеленые хотят найти способы обойти долг, ограничивающий государственные инвестиции. Если Линднер добьется своего, то нанесет ущерб внутренней политике и спровоцирует раскол в рядах СДПГ, а финансовое будущее Европы окажется в опасности. Если министр финансов Германии поддержит меньшие консервативные государства-члены ЕС, которые призывают вернуться к традиционной фискальной политике, в Европе случится катастрофа. У Франции, Италии, Испании, Бельгии и Португалии долги, превышающие 100% их ВВП. Их граждане составляют 60% населения зоны евро. Будет подготовлена почва для серьезного столкновения, подобного тому, которое в свое время привело к кризису еврозоны.

Шольц и его команда понимают, что им угрожает. Они разработали и несут ответственность за соглашение с Францией, которое спасло Европу от шока, вызванного COVID-19 в 2020 году. Они знают, что возвращение к консервативной линии фактически невозможно. Возникает вопрос, какую цену придется заплатить немецкой политике.

Согласно текущим опросам, СДПГ и Зеленые будут участвовать в переговорах по коалиции, но многое зависит от окончательных итогов. Опередят ли Зеленые СвДП? Или избиратели ХДС устремятся к СвДП в надежде повлиять на коалицию, возглавляемую Шольцем? Может ли окончательный результат ХДС улучшиться в результате голосования по почте?

Правительство под руководством Лашета, если ХДС удастся оторваться от СДПГ, обеспечит видимость преемственности, но на самом деле будет слабым и глубоко разобщенным. Берлин, скорее всего, перестанет играть роль первого среди равных в Европе. Если СДПГ выйдет вперед, но СвДП получат больше поддержки, чем Зеленые, то дилемма Шольца будет заключаться в том, как распределить ключевые портфели. Если Линднер серьезно настроен диктовать консервативную финансовую позицию, придется признать, что она глубоко идеологическая, возможно, и привлекающая электоральную базу, но в остальном оторванная от реальности. По сравнению с вышеуказанным, ”красно-красно-зеленое” правительство может оказаться более выигрышным вариантом. Оно обеспечит основу для более гибкой проевропейской фискальной политики. Риск будет заключаться в том, что она подтолкнет оппозиционные ХДС и СвДП к ужесточению своей позиции как по внутреннему, так и по европейскому долгу, что приведет к катастрофе в будущем. Чтобы не оттолкнуть избирателей, поддерживающих СДПГ и Зеленых, коалиции нужно будет продемонстрировать результаты в самое ближайшее время, что будет означать настоящий разрыв с эрой Меркель.

Возобновление раскола между левыми и правыми в немецкой политике чревато риском. При этом делать вид, что различий между прогрессивизмом и консерватизмом нет, тоже опасно. В любом случае, не будет преувеличением сказать, что будущее Европы висит на волоске.