Воспользуется ли Армения выходом из тупика

Как и ожидалось, Конституционный суд Армении оставил в силе постановление ЦИК по итогам парламентских выборов, тем самым де-юре подтвердив окончание избирательного процесса [1]. Первый после выборов зарубежный визит и.о. премьер-министра Никола Пашиняна в Москву 7 июля стал свидетельством фактического признания легитимности Пашиняна со стороны России и президента Владимира Путина, который, говоря о результатах парламентских выборов, указал на то, что у Пашиняна есть "доверие народа" [2].

Итоги выборов в Армении также показали, что "сакрализация проблемы Карабаха и идея национального реванша оказались не востребованы широкими слоями общества" [3], однако, несмотря на уверенную победу партии "Гражданский договор", говорить о преодолении всех последствий внутриполитического кризиса, вызванного поражением в 44-х дневной войне, рано.

Во-первых, результаты выборов свидетельствуют о том, что, с учетом явки на уровне 49,39%, за Пашиняна проголосовало 53,91% от числа граждан, пришедших на избирательные участки [4]. То есть лишь четверть граждан страны, имеющих право голоса. Это может оказать негативное влияние на общественное восприятие легитимности нынешних властей.

Во-вторых, в новом парламенте представлены такие политические силы, которые по многим вопросам, в частности связанным с перспективой нормализации отношений с Азербайджаном, занимают довольно радикальные позиции. Считается, что эти силы взяли паузу и выжидают, когда власти пойдут на болезненные уступки Азербайджану, чтобы инициировать акции протеста [5]. Именно в этом контексте следует рассматривать и отказ второго президента Армении Роберта Кочаряна от депутатского мандата в Национальном собрании [6].

В-третьих, политическая конфронтация в Армении носит как персонифицированный характер, связанный с личным противостоянием Кочаряна и Пашиняна, так и внутриэлитный, т.к. конфликтующие стороны разделяются по принципу "старые" и "новые" власти. Наличие этих факторов снижает вероятность формирования консолидированного мнения о путях дальнейшего развития Армении, в том числе, в аспекте регионального сотрудничества с Азербайджаном и Турцией.

В-четвертых, продолжаются попытки ряда политических сил рассматривать внутриармянский кризис в Армении через призму сложных взаимоотношений в треугольнике Запад – Россия – Турция. Такой подход априори подразумевает превращение Армении в заложника геополитических и геоэкономических противоречий ведущих акторов, что, несомненно, не способствует стабилизации внутриполитической ситуации.

Позиционирование Армении как существенного элемента взаимоотношений мировых и региональных держав весьма характерно для армянской общественно-политической мысли [7]. В ходе избирательной кампании и Пашинян пытался создать о себе представление как кандидате, пользующемся благорасположением внешних сил, однако, в отличие от своих основных оппонентов он мог играть не только на пророссийской, но и на прозападной площадке. С одной стороны, он, как и Кочарян, всячески демонстрировал лояльность Москве, а в ходе предвыборной гонки фактически вел конкуренцию за право быть более надежным союзником России [8]. С другой стороны, Пашинян перед выборами посетил с рабочим визитом Париж и Брюссель, что было воспринято как "еще одно доказательство тщетной агитации и популизма" [9]. Также неоднозначные оценки вызвал проведенный при посредничестве США обмен 15 армянских военнопленных на карты минных полей в освобожденном от оккупации Агдамском районе Азербайджана [10]. Впрочем, второй обмен армянских пленных на карты минных полей в Физулинском и Зангиланском районах Азербайджана уже после парламентских выборов, состоялся благодаря Рустаму Мурадову, командующему миротворческими силами РФ, временно дислоцированными на территории Азербайджана [11].

Отдельно стоит упомянуть о плане Пашиняна по размещению на армяно-азербайджанской границе международных наблюдателей от России и других стран-сопредседателей Минской группы (МГ) ОБСЕ – США и Франции, что было воспринято как попытка "превратить Армению в поле не только региональных, но и геополитических столкновений" [12]. Однако, Россия четко дала понять, что отсутствие международно-правового оформления азербайджано-армянской границы – основная причина происходящих инцидентов, которые можно пресечь запуском процесса делимитации границы с ее последующей демаркацией [13]. Также особо следует отметить сдержанное отношение ОДКБ к этому вопросу. Так, в частности, генеральный секретарь ОДКБ Станислав Зась заявил журналистам, что обострение ситуации на юге Армении в связи с установлением новой границы с Азербайджаном является "пограничным инцидентом" и не подпадает под положения устава ОДКБ о коллективной обороне [14].

Между тем, после возвращения Пашиняна из Москвы произошло несколько инцидентов на армяно-азербайджанский границе, в результате которых были раненные с обеих сторон, один армянский военнослужащий погиб [15]. Складывается впечатление, что армянская сторона пытается дестабилизировать положение на границе, показать, что, все-таки, существует необходимость привлечения международных организаций к урегулированию ситуации, в частности постоянно поднимается вопрос о восстановлении переговорного процесса в рамках МГ ОБСЕ.

Этими действиями Ереван пытается доказать, что конфликт не урегулирован и ссылается при этом на некую общую позицию стран-сопредседателей МГ ОБСЕ [16]. К сожалению, на формирование такого мнения влияет ряд неоднозначных шагов стран-сопредседателей МГ ОБСЕ, в частности, факт неучастия послов этих стран в визите в город Шуша представителей дипломатического корпуса, аккредитованного в Азербайджане [17].

Таким образом, используя отсутствие четкой повестки МГ ОБСЕ в постконфликтный период, Пашинян вновь вернулся к довоенной риторике, обвинив Азербайджан в неконструктивности и выступив за перезапуск переговоров под руководством МГ ОБСЕ на основе "старых" принципов: самоопределения народов, исключения применения силы или угрозы силы, территориальной целостности [18]. Такой подход в целом пользуется негласной поддержкой со стороны США и Франции, оставшихся за рамками трехсторонних соглашений и, поэтому заинтересованных в возрождении прежнего формата переговоров.

На этом фоне представляет определенный интерес и визит главы Совета ЕС Шарля Мишеля в регион. С одной стороны, Евросоюз, укрепляет свои позиции в Армении, предоставляя ей значительную финансовую помощь в размере €2,6 млрд, что, кстати, некоторыми политическими силами рассматривается как попытка "купить Армению и навязать ей свою повестку" [19]. C другой стороны, отчетливо прослеживается интерес к активизации роли Евросоюза в постконфликтном восстановление региона. Так, во время пресс-конференции в Баку Мишель заявил, что ЕС, уважая роль МГ ОБСЕ, готов "сыграть по возможности позитивную и конструктивную роль" для "обеспечения большей стабильности, безопасности и установления устойчивого мира в регионе" [20].

Азербайджан выступает с похожих позиций, рассматривая трехстороннее Заявление от 10 ноября 2020 года [21] не только как соглашение о прекращении огня, но и как основу, позволяющую "перейти от постконфликтной ситуации к миротворческому развитию". Об этом на встрече с представительной делегацией ЕС заявил президент Азербайджана Ильхам Алиев, высоко оценив "любое участие, служащее делу мира, примирения, развития и сотрудничества на Южном Кавказе" [22].

ЕС также заинтересован в "нормализации ситуации, последовавшей за военными действиями", намерен "содействовать мерам по укреплению доверия, помогать в преодолении гуманитарного кризиса" [23]. Об этом как Ереване, так и в Баку [24] говорил еврокомиссар по вопросам расширения и политике соседства Оливер Вархели, и этот подход созвучен позиции и Азербайджана, и России.

Так Россия последовательно поддерживает восстановление торгово-экономических, транспортных связей в регионе, в том числе, в контексте предложения президентов Турции и Азербайджана о создании механизма для содействия развитию региона в формате "3+3" – три закавказские страны и три соседа (Россия, Турция, Иран) [25]. Кстати, и Иран поддерживает кооперацию между этими странами [26], тем более, что Тегеран всегда выступал за решение проблем Южного Кавказа исключительно силами региональных держав.

Чтобы сдвинуть с мертвой точки процесс нормализации отношений и восстановления экономических связей необходимо согласие и активное участие в этом процессе Армении. Но в армянском социуме по этим вопросам нет консолидированной позиции. Как с сожалением отмечал экс-президент Армении Левон Тер-Петросян, "послевоенная риторика как в Армении, так и в диаспоре вновь насыщена тщетными ожиданиями поддержки от внешнего мира, непрекращающейся бравадой и несерьезной мстительностью в отношении Азербайджана и Турции" [27]. Между тем, в Армении должны понимать, что попытка актуализировать карабахскую тематику фактически означает "сохранение территориальных претензий Армении к Азербайджану", и, тогда, в Ереване не должны удивляться появлению встречных претензий и к Армении [28].

Хочется верить, что элиты Армении с учетом реалий поствыборного периода смогут, отказавшись от неконструктивной риторики, рационализировать свои подходы в вопросе нормализации отношений с Азербайджаном и Турцией. Во всяком случае, другого выхода из тупика, в котором Армения находится фактически всю свою постсоветскую историю, не видно.