День Хафиза

Когда красавицу Шираза своим кумиром изберу,

За родинку ее отдам я и Самарканд, и Бухару

Когда эти строки где-то в 1370 году советники процитировали Тамерлану, который только что основал свою империю Тимуридов со столицей в Самарканде, завоеватель приказал изловить дерзкого поэта. Автора стихов, одетого в тряпье, отыскали в убогой хижине, привели во дворец и бросили к ногам Тамерлана. "Как же ты, нищий, собираешься за какую-то родинку отдать мой Самарканд?", - вскричал правитель. "Ты видишь, государь, до чего довела меня моя расточительность!", - ответил поэт.

Сегодня в Иране отмечают семисотлетие со дня рождения классика персидской поэзии и суфия Хафиза Ширази. 12 октября там так и называют – День Хафиза.

Будущий поэт родился Ширазе в 1321 году получил богословское образование и прославился как "хафиз" – хранитель Корана, знающий его наизусть.

При рождении мальчика нарекли Шамсиддин. Отец его умер рано, старшие братья быстро разъехались из отчего дома, и младший - Шамсиддин - остался вдвоем с матерью, которая, однако, не могла прокормить ребенка и была вынуждена отдать его в чужую семью. Опекун особых отеческих чувств к мальчику не проявлял, быстро отправил его учиться ремеслу и работать. Часть своей небольшой зарплаты мальчик отправлял матери, а остальное тратил на учебу.

Уже в школе он выучил Коран, но пылкое сердце юноши жаждало любви, и Шамсиддин пробовал сам писать лирические стихи. Правда, взрослые литераторы, коих в Ширазе было немало, на поэтических вечерах лишь смеялись над молодым стихоплетом. Тогда кто-то рассказал Шамсиддину о чудотворной гробнице, в которой покоится суфий Баба Кухи, старец, живший в горах, разработавший символический язык суфизма и писавший газели. Шамсиддин отправился туда и молился на могиле поэта до тех пор, пока не уснул изможденный.

Во сне ему явился сподвижник пророка Мухаммада халиф Али со словами: "Врата знаний открыты для тебя!" Проснувшись, юноша сложил газель "О ниспослании поэтического дара", в дальнейшем прославившую его как Хафиза. Но поначалу "коллеги по цеху" не поверили, что начинающий поэт сам вдруг сумел создать столь прекрасные стихи. Ему предложили сложить новую газель прямо здесь и сейчас, и она оказалась еще прекраснее.

Слава о гениальном стихотворце быстро распространилась за пределы Шираза. Поэтическая деятельность так и не принесла Xафизу богатств, но дала выход творческой энергии. Он писал любви и вине.

Слава богу, что открыты кабаки:

Я без них бы умер от тоски!

Пьяницы бурлят вокруг бутылей,

Все тут – и юнцы, и старики.

От вина – и гордость, и отвага,

Без вина – мы слабы и жалки…

Поэт жаловался на бренность и непознаваемость мира, делился своими мистическими озарениями.

Вчера я видел сон: взошла луна.

Разлуки долгой ночь при ней вдвойне черна.

Дверь распахнется: друг из дальних странствий

Вернется! – таково значенье сна.

Исследователи творчества Хафиза, говоря о него уникальности, объяснят потом, что обычно такие темы в творчестве поднимаются как бы отвлеченно и безлично, а герой Xафиза - живой человек, одержимый кипением противоречивых страстей: то он аскет, мистик и духовидец, то скептик, вольнодумец и мечтатель, возвещающий человечеству наступление светлого земного царства, то забулдыга и дебошир, нарушитель спокойствия, до грубости резко обличающий духовенство и власти предержащих.

Сказало сердце мне: "Молись о новой встрече!"

Молитве посвящен отныне мой досуг.

Что толку быть святым, коль нет обетованной

Мне без тебя земли? Она – пустой лишь звук.

Xафиз использовал в своих газелях образы и термины традиционный суфийской поэзии, которые допускают возможность двоякого толкования: прямого, реалистического и переносного, символического.

Шатки опоры у дворца надежды нашей бренной.

Жизнь прахом по ветру пошла – налей мне кубок пенный!

Я преклоняюсь перед тем, кто в этом бренном мире

Свободен от любых оков: ни раб ничей, ни пленный.

Творчество Xафиза литераторы уже много столетий рассматривают как высшее достижение всей средневековой лирической поэзии. Его стихи переведены на все европейские и многие азиатские языки. В Европе переводы Хафиза появились в XVII веке, а настоящей звездой его сделал Гёте, когда создал свой "Западно-восточный диван". В России Хафиз прославился отчасти благодаря Пушкину и его стихотворению "Из Гафиза":

Не пленяйся бранной славой,

О красавец молодой!

Не бросайся в бой кровавый

С карабахскою толпой!

Знаю, смерть тебя не встретит:

Азраил, среди мечей,

Красоту твою заметит —

И пощада будет ей!

Но боюсь: среди сражений

Ты утратишь навсегда

Скромность робкую движений,

Прелесть неги и стыда!

Переписанная через 35 лет после смерти Хафиза рукопись его "Дивана" была обнаружена в 1928 году иранским библиофилом Хальхали. В современном Иране "Диван" Xафиза стоит на первом месте среди всех переизданий классического наследия.