Конфликт вокруг Нагорного Карабаха: еще раз о неделимости безопасности

На протяжении человеческой истории вопросы войны и мира всегда стояли в центре международных отношений. Любая война рано или поздно завершалась миром, иногда справедливым, иногда нет. Чаще всего несправедливый мир становился прелюдией к новой войне. В случае армяно-азербайджанского нагорно-карабахского конфликта нет даже "худого" мира, существует лишь Соглашение о прекращении огня, которое армянская сторона пытается преподнести как некую форму де-факто капитуляции азербайджанской стороны со всеми вытекающими последствиям.

Однако Соглашение о прекращении огня - не акт капитуляции и не замена мирного договора. Это всего лишь время, которое получили конфликтующие стороны для того, чтобы прийти к взаимоприемлемому мирному соглашению. Другое толкование смысла этого Соглашения ведет к новой широкомасштабной эскалации конфликта, что становится практически неизбежным на фоне того глухого тупика, в котором сегодня находится переговорный процесс[1].

Это тупик выгоден армянской стороне, и, стараясь укрепить сложившееся статус-кво, она все время апеллирует к вопросам статуса Нагорного Карабаха и обеспечения его безопасности[2]. Понимая, что попытка решить вопрос статуса на начальном этапе переговоров вряд ли найдет поддержку у сопредседателей Минской группы (МГ) ОБСЕ, Армения в последнее время выдвигает на первый план именно вопрос безопасности, заявляя о наличии неких экзистенциальных угрозах со стороны Азербайджана.

Между тем, отношение к безопасности, понимаемой как защищенность жизненно важных интересов личности, общества и государства, у каждого социума имеет конкретно-исторический характер и в немалой степени зависит от сложившейся системы представлений социума об окружающем мире.

В основе армянских представлений лежит устоявшаяся мысль о том, что на протяжении всей своей истории армянский народ многократно становился объектом геополитических игр великих держав и агрессивных соседей, и этот жизненный опыт на печальном фоне событий 1915 года привел к формированию в общественном сознании стойкого образа народа-жертвы, потерявшего свои исконные земли из-за враждебного окружения. Все последующие годы Армения успешно эксплуатировала этот образ и продолжает это делать сегодня, интерпретируя происходящее сквозь призму исторических событий вековой давности и выдавая воображаемые угрозы за реальные.

Неслучайно, представляя новую редакцию Стратегии национальной безопасности Республики Армения, премьер-министр Никол Пашинян отмечает, что "обычно существование армянской государственности, а также, к сожалению, ее отсутствие на протяжении нашей истории часто было обусловлено благоприятными или неблагоприятными геополитическими обстоятельствами". Важнейшая задача, по мнению премьер-министра, заключается в том, чтобы "вывести судьбу нашего народа и государства из этого цикла, когда геополитические факторы становятся ключевым фактором, определяющим существование или несуществование нашей государственности"[3].

Правда, в этом случае возникает резонный вопрос, можно ли решить задачу по передаче судьбы армянского государства из рук всемогущего геополитического фатума в руки народа, если не урегулировать армяно-азербайджанский нагорно-карабахский конфликт? Как собирается в этом случае решать этот конфликт премьер-министр Армении Пашинян, объявляя национальной целью международное признание права Нагорно-Карабахского региона Азербайджана на самоопределение без каких-либо ограничений. Нонсенсом также выглядит утверждение о том, что целью переговорного процесса по урегулированию конфликта должна стать защита результатов войны, а призыв к международному признанию "геноцида армян", преодолению и устранению его последствий звучит как предъявление территориальных претензий к Турции[4].

Анализ Стратегии[5] в контексте нагорно-карабахского конфликта показывает, что за истекшие годы существенных изменений в позиции Армении не произошло, более того, она стала жестче, причем случилось это еще до последнего июльского обострения на границе между двумя странами. Можно констатировать, что в новую редакцию Стратегии, в том или ином виде, вошли практически все радикальные предложения премьер-министра Армении. Ясно, что время, которое он запросил у азербайджанской стороны для ознакомления с переговорным процессом[6] было использовано для укрепления внутриполитических позиций "народного" премьера.

Очевидно также, что подходы к урегулированию конфликта, озвученные в пашиняновской Стратегии практически не предусматривают компромиссов (это слово вообще отсутствует в тексте документа) с армянской стороны, фактически требуя от Азербайджана согласия и на признание независимого статуса Нагорного Карабаха, и на отчуждение ряда прилегающих территорий якобы для обеспечения безопасности этого региона.

К сожалению, международное сообщество в лице сопредседателей МГ уклоняется от справедливой оценки последних действий Армении, однако, оно должно понимать, что такое индифферентное отношение в Армении воспринимается как своеобразная индульгенция, освобождающая ее от ответственности за агрессивное поведение в отношении Азербайджана.

Ужесточение позиции армянской стороны особенно заметно в связи с вопросом о возможной деоккупации азербайджанских районов вокруг Нагорного Карабаха, т.к. новая Стратегия исходит из того, что Нагорный Карабах должен иметь необходимые для безопасности оборонительные линии и надежную, безопасную и диверсифицированную систему взаимосвязанности с внешним миром, в том числе и с Арменией[7] (выделено мною, Г.П.). Очевидно, что даже частичное выполнение этого условия может фактически лишить смысла ведения переговоров, т.к. прежнее  требование о наличии "физической" связи Нагорного Карабаха с Арменией заменяется целой системой "взаимосвязанности с внешним миром", в которую, надо полагать, авторы Стратегии теперь включают и Иран.

Одновременно в информационное пространство вбрасываются тезисы о продолжении заселения оккупированных районов, размещении там беженцев-армян с Ближнего Востока, в частности из Ливана[8], переносе "государственных органов" непризнанного режима в Шушу[9] и т.д. И все эти провокативные акции, направленные на то, чтобы сделать невозможным возвращение азербайджанцев в Нагорный Карабах и окружающие районы, преподносятся как действия, необходимые для укрепления безопасности армянского населения.  

Однако при этом армянская сторона забывает об одном из основных принципов обеспечения безопасности - ее неделимости[10], означающей, что безопасность одного субъекта безопасности не может и не должна обеспечиваться за счет безопасности другого. Игнорирование этого принципа в отношении Азербайджана фактически разрушает переговорный процесс и не оставляет надежд на достижение прочного мира, который может основываться только на взаимных компромиссах.  

"Нормальные отношения с соседями являются очень важной гарантией безопасного существования любого государства". Эту слова принадлежат первому президенту независимой Армении Левону Тер-Петросяну. Понимая важность этого вопроса, 30 лет назад, в октябре 1990 года на сессии Верховного Совета еще Советской Армении он говорил, что настало время, извлечь горькие уроки из армянской истории, отказаться от идентичности эмоциональной и романтичной нации, стать рациональной, реалистичной и прагматичной нацией и делать каждый шаг на основе хорошо обдуманного и тщательного расчета[11].

Тупик в переговорном процессе свидетельствует о том, что армянский социум остался глух к этому призыву и продолжает жить в плену собственных геополитических мифов о вечных врагах, ненадежных союзниках, коварных покровителях и собственной исключительности. И не воображаемые угрозы со стороны Азербайджана, а именно такое мироощущение является серьезным препятствием на пути решения основных проблем современной Армении, связанных с обеспечением ее национальной безопасности.

В заключение хотелось бы напомнить, что в предыдущей редакции Стратегии национальной безопасности, утвержденной в феврале 2007 году[12], проблема мирного и справедливого урегулирования нагорно-карабахского конфликта объявлялась стержневой задачей национальной безопасности Республики Армения. Понимает ли Пашинян, что эта задача до сих пор не решена? Возможно, иначе он, восхваляя новую Стратегию, не сравнил бы ее со "штангой"[13]. Кстати, это слово впоследствии с официальной страницы премьер-министра убрали, вероятно, осознав, что "штанга", на которой лежит груз неурегулированного конфликта может оказаться для Армении неподъемной.

 

[1] Гюльшен Пашаева. От Мадридских принципов до мюнхенского тупика. "Вестник Кавказа", 9 июля 2020 г.

[2]"У нас есть достаточный потенциал, чтобы защищаться и защищать" – Зограб Мнацаканян. Аrmeniasputnik.am, 1 августа 2020 г. 

[3]Совет безопасности обсуждает вопрос об утверждении Стратегии национальной безопасности. Аzatutyun.am, 10 июля 2020 г.  

[4] На заседании Совета безопасности премьер-министр выступил с посланием в связи со Стратегией национальной безопасности.10.07.2020 г.

[5]Стратегии национальной безопасности Республики Армения. Устойчивая Армения в меняющемся мире. Июль, 2020 г.

[6] "Азербайджан привержен предметным переговорам в рамках Минской группы ОБСЕ". Помощник президента Азербайджана Хикмет Гаджиев — о причинах и последствиях обострения на границе. Kommersant.ru, 23 июля 2020 г.

[7] Стратегии национальной безопасности Республики Армения. Устойчивая Армения в меняющемся мире. Июль, 2020, стр.16 

[8]Арцах готов принять 100-150 семей ливанских армян. Panarmenian.net, 5 августа 2020 г. 

[9] Резиденция президента Арцаха может быть перенесена в Шуши. Armenpress.am, 11 августа, 2020 г. 

[10] Заключительный Акт Совещания по Безопасности и Сотрудничеству в Европе. Хельсинки, 1975, стр.3 

[11] Levon Ter-Petrossian, Reassessing the Legacy of the Genocide. In: “Armenia’s Future, Relations with Turkey and the Karabakh conflict”, 2018. рp.15-18

[12] Стратегия национальной безопасности Республики Армения (Одобрена на заседании Совета национальной безопасности при Президенте Республики Армения 26 января 2007 г.) -  

[13] Совет безопасности обсуждает вопрос об утверждении Стратегии национальной безопасности. Аzatutyun.am, 10 июля 2020 г.