Украинский спектакль Эрдогана

Визит президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана на Украину породил вопрос – какими считать отношения Анкары и… Москвы. С турецко-украинскими отношениями – полный порядок. Во всяком случае, внешне. Конечно, предварительные заявления Эрдогана и его выступления в Киеве никак не могли быть антиукраинскими или пророссийскими. Это понимали все. Но турецкий президент все-таки хватил за край.

Можно понять, что Анкара не хочет или не может признавать Крым российским. Но называть его аннексированным страной, президента которой называешь "мой брат Владимир" – это, кажется, чересчур.

Именно заявление турецкого лидера об аннексии вызвало жесткую реакцию Москвы. Все остальное можно понять и даже принять в какой-то мере, включая обещание помочь украинской армии, построить дома для крымских татар, способствовать вступлению Украины в НАТО, а уж тем более заявления о необходимости нарастить торгово-экономические связи и т.п.

Хотя стоит в данном контексте отметить, что часть крымских татар, которая не покинула полуостров после вхождения в состав РФ, почувствовала себя задетой. Президент Турции, рассуждая о задачах и обещая помощь крымско-татарскому народу, не должен был ограничиваться встречами с той его частью, которая покинула Крым, желая оставаться под юрисдикцией Украины, а найти возможность и пообщаться с собственно крымчанами для выявления их нужд и потребностей. А все то, что Эрдоган наговорил в Киеве, свидетельствует об игнорировании мнения крымских татар, проголосовавших за вхождение полуострова в состав РФ и оставшихся жить в Крыму.

Линия президента Турции, естественно, не осталась незамеченной в Москве. "Все учтено… Владимир Путин неоднократно говорил с Эрдоганом о положении крымских татар в Крыму… Мы неоднократно говорили о беспочвенности каких-либо опасений по крымским татарам", – сказал пресс-секретарь президента РФ Владимир Песков, подчеркнув, что у турецкого лидера есть действующее приглашение посетить Крым и ознакомиться с ситуацией на месте.

Но этого не сделать, не рассорившись с Киевом. Украина выступает против несогласованных с ней визитов в Крым. Но, как и с кем согласовывать, если эта территория, по меньшей мере, де-факто находится в составе другого государства, и де-факто и де-юре никак Украиной же не контролируется? Впрочем, Эрдогана эти "материи" на данный момент не волнует. Он еще полгода назад, когда президент Владимир Зеленский прибыл с визитом в Анкару – кстати, одним из первых своих зарубежных визитов, заверил его, что Турция отклоняться от признания территориальной целостности Украины не намерена. И повторил это в ноябре, в ходе турецко-украинских консультаций в турецкой столице.

Причина столь, скажем так, однозначного поведения в Киеве Эрдогана может быть одна – ситуация в сирийском Идлибе, где в результате обстрела погибли турецкие военные. Турция заявила, что армия Асада умышленно обстреляла турецкие позиции, и, намекнув, что дело вряд ли обошлось без информации российских военных.

Российская сторона убеждает, что трагедия произошла из-за самопроизвольных маневров турецких сил, в обход соглашения о том, что стороны должны оповещать друг друга о своих передвижениях.

Уже после этой словесной перепалки Эрдоган объявил, что никто не смеет и не должен стоять на пути его войск, а потом представил свой отчет о последствиях столкновения в Идлибе – авиация и артиллерия нанесли успешные удары в результате которых армия Асада потеряла около 35 военнослужащих. По ходу Эрдоган позволил себе и прямое замечание Москве, после чего и возник вопрос – остаются ли Россия и Турция партнерами в Сирии? Вопрос не праздный, потому что, например, совместное патрулирование окрестностей Кобани было отменено.

Тем не менее такое резкое ухудшение отношений Москвы и Анкары, вероятно, временное. Общий язык в Сирии им придется находить, потому как, помимо собственно сирийской, есть ряд других региональных проблем, которые не решить при отключении диалогового режима.

Например, конфликт в Ливии, в котором Россия и Турция начинают играть очевидную и не эпизодическую роль. Или, к слову, сложнейший курдский вопрос, необходимость решения которого назрела и перезрела, порождая новые сопутствующие проблемы. И конечно, вопрос целостности самой Сирии.

С учетом глобальности этих задач, резкие заявления Эрдогана в Киеве остаются лишь заявлениями. Хотя и чрезмерными, и категорически не понравившимися Москве. Как спектакль с заранее известным содержанием, реакцией зрителей, и при том неважно отыгранный.