Натик Расулзаде: «Писатель должен ориентироваться на самого себя»

Продолжение интервью с заслуженным деятелем искусств, кавалером ордена Шохрат (Слава), одним из наиболее популярных писателей не только в Азербайджане, но и во всей Европе Натиком Расулзаде. Начало см. http://vestikavkaza.ru/interview/obshestvo/22165.html

- Какие воспоминания остались у вас из детства?

- Детские воспоминания остаются с нами на всю жизнь. Я до сих пор помню, когда мне было 7-8 лет, мы жили на нижней улице тезе Пир (мечеть) и мальчишки ходили играть в футбол во двор этой мечети. И дворник выходил, а он был одновременно и мойщиком трупов и дворником, гонялся за нами с метлой оттуда. И когда его не было, мы заходили и играли вдоволь. Это были 1950-е, на улицах Баку было очень мало машин. Старые «Победы», ЗИМы или «Москвичи» ездили со скоростью 30 км в час. Мы играли на улицах в футбол и просто разбегались, когда проезжала и машина, а затем опять собирались и продолжали игру. Но так как они проезжали через каждые 5-7 минут, мы предпочитали двор мечети и там играли в футбол.
В основном все мои воспоминания нашли отражение в моих повестях, рассказах, романах, в пьесах и даже сценариях. Есть такое удачное выражение, по-моему, французская писательница Франсуаза Саган это сказала: «Когда писатель пишет, он макает перо в свое сердце», то есть пишет, отталкиваясь от своих воспоминаний.

- Верите ли вы в Бога, в судьбу, в призвание? Писательская популярность предопределена судьбой или это кропотливый труд?

- В Бога я верю, но я верю не так безоговорочно как люди богобоязненные, которые совершают намаз пять раз в день. Я человек сомневающийся, я – агностик, который верит в Бога. Я писатель, и уже 40 с лишним лет занимаюсь этим ремеслом. Писательская деятельность это размышления, сомнения. Поэтому я часто призадумываюсь, сомневаюсь в том, правильно ли все устроил Бог на нашей земле. И прихожу к выводу, что есть много неправильного.
Что касается популярности, то по-разному бывает. Допустим, лет 20-30 тому назад у меня тоже выходили книги, но тогда книги выходили огромными тиражами. Даже в Азербайджане у меня были тиражи по по 30-40 тысяч, а в Москве доходило до ста тысяч. У меня были книги, которые в Баку передавали из рук в руки, как какую-то редкую вещь. И вместо 30-40 тысяч их читали, наверное, тысяч 200-300. Сейчас интернет немного оттесняет книги и работу писателя. Люди стали прагматичнее, практичнее. Они хотят получать ту информацию, которая им нужна, от которой можно что-то иметь. Информация, которую дает интернет - для мозга, а художественная литература - для души. Это очень важно, потому что чтобы построить идеальное, прекрасное, демократическое общество, надо возвысить душу. Вот именно этим занимается художественная литература.

- Помимо творческой деятельности вы еще преподаете студентам факультета литературное дело. У нынешней молодежи есть интерес к книгам?

- Я учился в Литературном институте. Тогда у нас была огромная страна, 250 миллионов людей жило в СССР, и это был единственный Литературный институт на всю страну. Несмотря на это, там тоже были случайные люди. Казалось бы, был огромный конкурс, чтобы поступить туда. И только талантливые могли пройти экзамен. Но когда мы огляделись, освоились, посмотрели, что там было процентов 10-15 совершенных бездарей. В любом институте, особенно на творческих факультетах есть случайные люди. И когда я прихожу в институт, и в первый раз беру курс, я обычно спрашиваю, кто по своей инициативе хотел поступить сюда, и кто в дальнейшем собирается стать писателем. Из 18- 20 человек оказывается один-два человека. Талантливых и способных бывает очень мало и именно с ними надо работать. Как и во всех вузах у нас много случайных людей, очень много людей, которые поступили только ради диплома. Жизнь - сложная штука. Я знаю много людей, которые имеют в кармане диплом инженера, а работают совершенно в других сферах, но все-таки есть какой- то процент студентов, которых можно раскрутить и сделать настоящих писателей и сценаристов. Я стараюсь с ними работать.

- В повести «Дом » вы своего главного героя удалили из общества, он попал в замкнутый круг, на станцию где никогда не ходят поезда, в бездонную степь, откуда невозможно выбраться. В семью, которая была для него совсем чужой. Расскажите, как вам пришел в голову такой сюжет, в чем главная идея этой повести?

- Повесть «Дом» - очень сложная философская, вещь. Человек не ценит то, что имеет, а попадая в худшие условия, стремится назад в прошлое. В повести герой дважды ошибся. Сначала он ушел от тех обстоятельств которые ему надоели, где было много беготни и суеты. Он садится на случайный поезд, и (здесь такой сюрреалистический момент) попадает туда, откуда хочет убежать. То есть человек не ценит то что имеет, а когда теряет он начинает ценить и говорит: «Да та жизнь, оказывается, была хорошей». Вообще-то идея не новая, но люди должны проникнуться этим. То что нас окружает, мы должны ценить, должны извлекать из этого самое лучшее и обогащаться сами духовно и обогащать людей. В двух словах охарактеризовать эту повесть очень трудно, потому что там есть элементы абсурда, элементы сюрреализма, есть очень интересные, необычные персонажи. Ведь та станция, на которую попадает герой, заселена почти ненормальными людьми. Они жили долгое время в узком кругу и уж оторваны от реальной жизни. Эта повесть переведена на многие языки, в том числе европейские. Я получал письма от читателей из Польши, Венгрии.
Еще в повести там показано, что в экстремальных обстоятельствах раскрывается характер человека. Эти обстоятельства от него многого требуют, и человек или соответствуют им или погибает. В данном случае с этим героем случилось второе. Я считаю, что эта повесть одна из моих лучших вещей.

- Российский режиссер Фуад Шабанов хотел снять фильм по этому произведению…

- Хотел, и мы с ним поработали. Я много чего внес - это был чисто изобразительный ряд, которого не было в повести. Ведь в повести можно отразить все авторские мысли, а сценарий это совсем другое. Сценарий надо видеть глазами. Поэтому мы придумали там много чего изобразительного. Но дело в том, что с фильмами, с кино сейчас очень сложная ситуация. Кино это большие деньги - надо находить спонсоров. И Фуад сейчас их ищет, в частности, в Москве. Если получится, я был бы рад сделать из этой повести фильм.

- У вас есть любимый современный писатель?

- Есть (и дай ему Бог жить еще сто лет) - великолепный писатель Габриэль Гарсия Маркес. Ему уже за 80, но он еще пишет. Я недавно прочитал его относительно новую вещь, которую он написал лет 5-6 назад. А его «Сто лет одиночества» я читаю и перечитываю снова и снова. Если говорить о моих любимых писателях, их десятки, но это в основном классики, которые уже ушли из жизни. В первую очередь это Гоголь, потом Чехов, Набоков и много других замечательных классиков.

-Чем вы собираетесь порадовать своих читателей в будущем?

-Я сейчас работаю над одной вещью, она довольно остро социальная. Там будут интересные персонажи, много криминала. Это тоже нравится читателям. Но я никогда не писал книг с целью понравиться читателям. Я писал с целью понравиться самому себе, потому что я первый читатель и я самый строгий читатель. Если понравится мне, то и понравится умному, вдумчивому читателю. И прежде всего надо, чтобы писатель ориентировался на самого себя. Вот так я всегда и делаю.