ПЯТЬ ДНЕЙ НА КАВКАЗЕ

Признаюсь, беседа с Рамзаном Ахмадовичем Кадыровым мне была малоинтересна. Для меня она стала всего лишь первым и обязательным пунктом северокавказской поездки, позволяющим перейти к другим встречам и дискуссиям, и далеко не в Чечне. Более того, часовой разговор с Кадыровым был нужен ему, а не нам, четырем журналистам, звукорежиссеру, фотокорреспонденту и видеооператору. Молодой президент Чечни стремится как можно быстрее поменять имидж полевого командира на цивилизованного политика, если уж не «отца народа», исходя из возраста, то, как минимум, «успешного менеджера». Российское общество почти убедили, что «чеченская война ушла в прошлое». Двадцать первый век требует новых правил игры. Людям предлагают забыть контртеррористические операции на Северном Кавказе и думать в основном о предстоящей сочинской Олимпиаде 2014 года.

Рамзан Кадыров пытается меняться вместе с общественным мнением в России. Без содействия прессы ему в этом деле не обойтись. Как нельзя кстати для Кадырова оказались и иностранные журналисты, вошедшие в нашу группу. Пресс-служба президента имела все основания сообщить общественности республики о том, что президент принял большую группу российских и иностранных журналистов! И отвечал на вопросы более часа. В итоге он лишний раз напомнил о себе, но уже с претензиями на политического аналитика. Журналисты тоже в накладе не остались - получили живые впечатление от общения с самым молодым главой самого сложного российского региона, посмотрели на условия его жизни и деятельности, увидели Грозный… А вопросов было много. Ответы Рамзана по отдельности, на мой взгляд, не примечательны, важнее общее впечатление от них. Каждый, в этом случае, волен нарисовать портрет чеченского руководителя.  Привожу свои вопросы и ответы на них и несколько из тех ответов Кадырова, которые в российскую прессу не попали. Лексические и стилистические особенности моего респондента по возможности сохранил.

- Рамзан Ахмадович, через два с половиной года заканчивается ваш первый президентский срок.

- Ух ты…

- Ваши планы? Вы с народом советуетесь, что он говорит по этому поводу?

- Еще два с половиной года! Очень огромный срок. Я вообще об этом не думал. Вот сегодня я задумался (при этом Рамзан Кадыров засмеялся – Прим. О.К.)

- Кто, в вашем понимании, президент северокавказской республики - наместник центра или же, скажем, выразитель идей народа, его избранник?

- Я человек из народа, я патриот своего народа, я за свой народ жизнь отдам. Род Кадыровых доказал, что его люди отдают жизнь за народ, за государство. И мой отец отдал жизнь именно за народ. Я народный президент, но я служу, я чиновник государства российского. Кремль определяет будущее Российской Федерации, он идет в правильном направлении, и я подчиняюсь, полностью выполняю все намеченные программы. Мы служим и стараемся, чтобы больше получить от этого удовольствия для нашего народа. Ставленник, не ставленник… Если президент страны предлагает, парламент утверждает, я – чей человек? А если в душе? Если ты не патриот, если ты в душе не веришь в себя в первую очередь, если ты будешь смотреть, что скажет Кремль, и будешь отходить от народных решений, правильных решений…
Вот элементарный вопрос: народ Чеченской Республики два года назад был против игорного бизнеса – Кадыров взял и отменил его. Я собрал всех и сказал: «Вы сегодня портите жизнь населению. Общество сегодня от вас получает только вред. Давайте закрывайте. Лучше открывайте компьютерные классы, открывайте лучше маленькие кафе, интернет-кафе. Ну, придумайте что-нибудь другое, не игорный бизнес». Потом меня обвинялив том, что я чуть ли ни провозгласил негласно шариатское правление в Чеченской Республике. Нет, я исходил из того, что чеченцам нужно сегодня - в это время надо было запретить игорный бизнес. В России чуть позже запретили, а Кадыров раньше показательно сделал это. Глава субъекта должен принимать решения, в первую очередь, касающиеся того, что необходимо для народа. По Конституции можно уйти вправо, влево, можно обходить, и в итоге больше делать для государства, для народа.

- Рамзан, вы президент Чеченской Республики, вы примерно наш ровесник. Как складываются ваши отношения с…

- Я молодой! Что ровесник (опять смех – Прим. О.К.)?

- А мы тоже молодые люди. Как складываются ваши отношения с людьми другого возраста, например, с президентом Дагестана Муху Алиевым (бывший секретарь обкома КПСС)?

- Я не преподношу себя как президента, как их коллегу. Муху Гимбатович – уважаемый человек, аксакал. Я с ним всегда… Уважение к старшим – это для нас святое. Когда я с ним рядом, стараюсь угодить ему. Я молодой, он – наш аксакал. Я все предпочтения отдаю Муху Гимбатовичу.

- Я бы хотел затронуть тему Южной Осетии, российско-грузинского конфликта. Вы на стороне Российской Федерации были, да, Рамзан?

- Конечно (смеется).

- Естественно, восстанавливать территориальную целостность, как это пытался сделать Тбилиси, силовым методом – это, конечно, неправильно и не может быть поддержано нормальными людьми. Но есть мнение, что Российская Федерация таким же способом восстанавливала территориальную целостность на территории вашей республики. Как вы к этому относитесь?

- Хорошо, что Россия не отпустила Чеченскую республику. Если бы нам дали независимость, оставили бы нас – это привело бы в верной гибели нашего народа. У нас в Чеченской Республике были тогда люди из Арабских Эмиратов, Иордании, Саудовской Аравии, с Украины, из Москвы - отщепенцы со всего мира. Одни говорили, что мы должны стать турками, другие говорили, что мы должны стать арабами, третьи говорили, что украинцами, а четвертый говорил, что мы должны стать душманами. А мы говорили, что хотим остаться чеченцами. И если бы не Российская Федерация, то будущего у чеченского народа не было бы. Поэтому я, ранее воевавший против России, тогда взял автомат в руки.
Я раньше никогда не думал, что я буду здороваться с русским… Мне было 17 лет… Нас ввели в заблуждение сказав, что вот Россия, русские убивают нас, подрастающее поколение.
Потом мы все поняли, что русский и чеченец или христианин и мусульманин - братья, товарищи, мы больше схожи, мы больше чем другие. Будущее Чеченской Республики – в составе Российской Федерации!
А Южная Осетия – повод для американцев зайти через Кавказ и забрать Кавказ, а потом диктовать свои условия. Правильно сделал федеральный центр – не пустили. И не пустим. Я буду молиться. Если даже федеральный центр будет за то, чтобы отдать Южную Осетию, я всегда буду против этого. Потому что Кавказ – рубеж России. Если отдать Кавказ Западу, то считай что это крест. Запад говорит - зачем русским столько земель? Они пытаются подобраться через Украину, через Азербайджан.
В Казахстане можно сделать пожизненный срок президентства, в Туркменистане можно, в Азербайджане можно, а почему в России нельзя? Потому что Россия – великая держава! Они хотят все у нас забрать. Почему мы должны отдавать Южную Осетию или Абхазию? Пусть они будут суверенными государствами, пусть они будут независимыми государствами, но для России они будут союзными государствами.

- Что касается Чечни, есть мнение, что Россия непропорционально применила силу на территории республики.

- Было, конечно. Не показывали, что творилось на территории Чеченской Республики, нарушали права человека, убивали, взрывали. Это все было. Но большинство воевало не против чеченцев, мы тоже должны это понять.
Трошев Геннадий Николаевич во главе группировки заходил из Дагестана. Он давал срок (я был лично переговорщиком) и он вел переговоры. Он говорил: "Даем вам амнистию, складывайте оружие".
А Шаманов заходил с запада. Там, вы знаете, сколько было разрушений. Вот если федеральный центр поставил задачу не нарушать закон, люди, которые совершают преступления, обязательно должны были нести ответственность. Я буду требовать, чтобы, если я виноват, меня наказывали. Если кто-то совершил преступление (пусть это командующий, комендант или генерал, чеченец, русский или осетин) он должен получить по заслугам.

- Рамзан, много уходит денег на восстановление Грозного?

- Я не считал. Федеральный центр выделяет. Есть программа правительства по восстановлению Чеченской Республики. Как Путин стал председателем правительства, так он стал нам помогать. Вопросов нет. Хвала Всевышнему!

- Несколько дней назад в Грозном произошел взрыв в концертном зале. Что это были за люди?

- Это не люди, я их называю шайтанами. Человеческого в них мало. Их надо уничтожать (Кадыров возвел руки к небу и произнес короткую молитву в честь Пророка Мухаммеда – Прим. О.К.). Пощады им не будет. Мы этих шайтанов будем уничтожать. Но тому, кто взял в руки оружие против своего народа, нет места на кладбище, где похоронены мусульмане. Хоронить этих людей на кладбище – большое преступление. Эти международные террористы подготовлены против России, а не просто против чеченского народа. Религией там и не пахнет.

- Если Ахмед Закаев все же вернется в Чечню, где он сможет трудиться?

- (Смех) Он обижается, знаешь… Недавно мне звонил и просил, чтобы я не говорил больше, что дам ему работу в театральном или концертном зале. А министр культуры у нас народный артист России! Если директором не будет, найдем место художественного руководителя. Хороший мужик он!

Заключительной фразой Рамзан как бы подчеркивал: «Прошу и меня считать таким». Мы не стали, однако, развивать эту тему.

Рамзану Кадырову почти 33 года. Пройдя две войны и пытаясь заниматься возрождением своей республики, находясь в возрасте Александра Македонского, он чувствует себя в начале длинного пути. А иначе не может быть для молодого и популярного политика. Не случайны и неформальные претензии Кадырова на лидерство во всем северокавказском регионе (потому я его и спросил про взаимоотношения с умудренными опытом соседями – президентами). С этим лидерством (в силу многих причин) у него пока не получается. Да и зыбким может оказаться статус ключевого президента без соответствующих административных полномочий. А их уж никто президенту Чечни не даст, учитывая, что работают на Северном Кавказе Муху Алиев, Юнус-Бек Евкуров, Таймураз Мамсуров, Борис Эбзеев. Выходит, Рамзану следует мечтать о других политических вершинах.

Какие из них он пытается разглядеть из окон своей гудермесской резиденции? Полномочного представителя президента в округе? Но в Конституции про такой пост ничего не сказано, эти сановники функционируют на основании указа президента. Отменит свой указ президент – и нет такой должности! Пост федерального министра Рамзана Кадырова явно не интересует. Да и не могу представить, какое из ведомств он мог бы возглавить. Должность премьер-министра тоже не для него. За исключением Владимира Путина, все премьеры занимались сугубо экономическими вопросами. А смог бы Рамзан Кадыров служить руководителем администрации президента России? Сомневаюсь. Такой масштаб бюрократической рутины и административной специфики он не выдержит. Какие еще посты могут привлекать молодого чеченского руководителя? Руководить парламентскими палатами он явно не спешит. Должность вице-президента в России отменена с осени 1993. Какой еще пост, достойный его усилий, есть во властной иерархии? Остается один-единственный…

Скажите, ну это уж совсем нереально! Но в таких вопросах не бывает полного единодушия. Пусть вы в этом более чем сомневаетесь, но кто-то вам может возразить. Например, сам Рамзан и его команда. И этих людей можно понять. Расти Кадырову все равно куда-то надо. Обстоятельства сложились так, что расти осталось лишь в одном направлении. И он вынужден так поступить. На воде долго не пролежишь, чтобы оставаться на поверхности надо все время куда-то плыть.

Лет тридцать назад, когда первыми секретарями ЦК и обкомов становились тучные пожилые мужчины с многозначительными взглядами, никто ведь и представить себе не мог 30-летнего парня, так скажем, без многозначительного взгляда, во главе республики. Тем более, не знаем мы, что случится со всеми нами еще через тридцать лет.