Тбилисский поиск

В Тбилиси отыскать любого незнакомого человека легче легкого. Даже если вы впервые приехали в этот город. Прибегать к услугам паспортных столов, справочных служб, телефонных баз данных не стоит. Можно просто выйти на балкон и крикнуть проходящим мимо людям:

- Дорогие мои тбилисцы, подскажите, где живет Валико Мизандари... или Бенджамен Глонти... или...

Найдется непременно человек, который, если и не знает лично Валико или Бенджамена, то знаком с их братом или сестрой, или с далеким родственником и близким другом. А кто-то на днях, возможно, видел их на базаре, или в ресторане, на футболе, в серных банях. Ниточка в любом случае окажется в ваших руках, после чего смело отправляетесь в указанном направлении. На поиск могут уйти дни, а могут и часы, минуты. Удивительно, но помогать вам при этом будут все встречные горожане.

Я надумал отыскать в Тбилиси семью, с которой дружили, делили горе и радость мои дедушка, бабушка и отец в годы войны, с лета 1942 до начала 1944 года. Дедушка-офицер служил в Военном управлении железных дорог Закавказского фронта. Семью из трех человек поселили в большой комнате квартиры главного дирижера тбилисского театра оперы и балета на улице Нинашвили. Дедушка Измаил был среди офицеров-железнодорожников, обеспечивающих процесс доставки помощи советскому фронту, поступающей из США через Иран. Семья отправилась за ним. Поселок Бесланского маисового комбината она покинула в последний момент, когда немцы стояли в десяти километрах и бомбили его окраины. Пока дедушка пропадал на службе, бабушка познакомилась с соседями, завела новых подруг. Самой близкой из них стала Лана Сараджишвили. Ее семья жила в Мазутном переулке, занимая несколько комнат в большом двухэтажном доме. Лана научила мою бабушку заниматься коммерцией – они ездили по грузинским деревням и меняли городские булочки на крестьянскую продукцию - сыр, масло, фрукты, орехи. Булочками их снабжал знакомый тбилисский пекарь. Дед не раз предупреждал бабушку, что она занимается не совсем приемлемым по тем временам делом. Но запретить все это своей волей не решался – на дворе было военное время, а в доме голодные дети. Обе женщины были из обеспеченных семей, прежде по роду занятий далеких от торговли, тем более от натурального обмена продуктами. Война, уничтожая все вокруг, уничтожает и прошлое тех, кто попал в ее водоворот.

Семьи Сараджишвили и Кусовых почти породнились (нет худа без добра - и война может иной раз способствовать добрым делам). Сыновья Ланы стали как братья моему отцу. Ему шел восьмой год, почти столько же было старшему ребенку Сараджишвили, его младшему брату Георгию исполнилось только пять лет. Отец до сих пор помнит многие детали своего тбилисского детства: разбитый Мазутный переулок в районе железнодорожной станции, мальчишеские проказы, вольные скитания по рельсам и шпалам. Рассказали мне и про безумный поступок отца и старшего сына Сараджишвили, когда они вскочили на медленно двигающуюся железнодорожную платформу с мешками кукурузной муки (наверняка американской). Поравнявшись с Мазутным переулком, мальчуганы сбросили мешок на землю, спрыгнули с платформы и вцепились в него с двух сторон. Но унести не успели, откуда ни возьмись, появился станционный сторож. Двух малолетних грабителей доставили в милицию, откуда не без труда их пришлось вызволять моему деду. Ситуация казалась нелепой - старший лейтенант Измаил Кусов, выполняя поставленную задачу по переброске американских грузов на фронт, за все время даже не взял шоколадной плитки, а его восьмилетний сын попытался утащить из фронтовой партии целый мешок с мукой. Моральное оправдание поступка заключалось в том, что мальчишки хотели любым способом помочь матерям накормить семьи.

О нелегком тбилисском периоде жизни часто вспоминала моя бабушка. Ее рассказы перемежались теплыми историями о дружбе с семьей Сараджишвили. Так получилось, что после 1944 года их пути-дороги разошлись. Деда перевели служить на Западную Украину, в Шепетовку (здесь он погиб от руки бандита). Сараджишвили остались в Тбилиси. После войны семьи встретились два-три раза, затем посылали друг другу письма, но жизненная суета и бесконечные проблемы постепенно разорвали эти связи. Естественно, оказавшись в 1983 году в Тбилиси, я не мог не отправиться на поиски этой семьи.

Передо мной стояла занимательная задача. Из подробного рассказа бабушки я знал только фамилию людей, которых необходимо было отыскать, и адрес их проживания в 1943 году. В Тбилиси я проходил практику в военной газете, так что в моем распоряжении было только несколько темных зимних вечеров. В один их них я добрался до Мазутного переулка, застыв перед угловым зданием с табличкой "дом 1".

Фамилию Сараджишвили в доме (по-прежнему населенному многими семьями, но уже не так плотно) помнили. В 1960-х они переехали на проспект Важи Пшавелы. Связь с ними поддерживали семья, которая жила в доме напротив. Скоро я стучался в их дверь.

- Лану хорошо знаем, жива-здорова, слава Богу. Знаем ее детей и их жен тоже. Мы им сейчас позвоним, проходите пока к нам, - предложили мне в этой квартире. - Телефона у нас нет, но мы позвоним от соседей.

Через несколько минут муж хозяйки вернулся от соседей:

- Лана, оказывается, гостит у старшего сына в Ленинграде. Дома оказался Георгий и вся его семья - жена, сын и дочь. Ехать к ним на общественном транспорте далековато, потому он решил сюда сам приехать на машине. У них "Москвич".

Не прошло и получаса как в дверь постучали.

- Заходи, Георгий! - крикнул хозяин квартиры, рассмотрев знакомое лицо через стекла утепленной веранды.

Зашел Георгий - мужчина лет сорока пяти, - а вслед за ним женщина примерно его возраста, юноша лет двадцати пяти и девочка младше его лет на десять. Оказалось, что на Мазутный переулок приехала вся семья Сараджишвили.

- Что за военный нас ищет? - спросил Георгий.

- Это я. Видите ли, действительно, ищу вас, поскольку...

- Давай-ка не будем мешать людям. Садись в машину, по дороге все расскажешь, - предложил Георгий…

Продолжение следует