ОСЕТИН ОН И В "РОМЭНЕ" ОСЕТИН

Слышал не раз, что «Ромэн» в 60-ые годы прошлого века был один из самых популярных театров Москвы. Ещё не набрали свежести и дерзости «Таганка», «Ленком». Единый МХАТ предлагал в основном революционные и производственные пьесы. В тяжкой атмосфере идеологических догм и проникающего на сцену эзопова языка, «Ромэн» блистал лёгкостью и раскованностью. Цыганская отдушина привлекала и освежала советского зрителя. На сцене были не революционные матросы в запылённых бушлатах, не погодинский человек с ружьём, а весёлые танцующие и поющие колоритные артисты в яркой одежде. Да и сложно представить в «Ромэне» пьесу об октябре 1917 года или об отношениях Ленина к цыганам, как невообразимы, например, железно-циничный Дзержинский, мрачный Сталин в исполнении душевных чернявых артистов. Партии и советскому правительству «Ромэн» был нужен, как наглядное свидетельство интернационализма, зрителю – как праздник жизни в большой и унылой стране.

 В такое время в театр «Ромэн» был принят молодой выпускник ГИТИСа Олег Хабалов. По извечному закону жизни, его судьба складывалась из случайностей. Во время преддипломной практики Олега Хабалова в "Ромэне", испанский режиссер Анхель Гутьеррес ставил "Кармен". Пьеса шла с огромным успехом, но внезапно исполнителю главной роли пришло желание уволиться из театра. Перечить ему никто не мог, поскольку хорошо было известно о его особых отношениях с Галиной Брежневой. Испанец Анхель Гутьеррес кинулся к студенту Олегу Хабалову: "Я видел, как ты играл в ГИТИСе Мелехова!" Так студент театрального института стал исполнителем главной роли в аншлаговом спектакле. Олег Хабалов в своём рассказе «А Будулай оказался осетином» вспоминал о том времени: «Когда я пришел на преддипломную практику в театр Ромэн, цыгане, узнав, что я осетин приняли меня очень хорошо. Старухи - актрисы, когда хотели сказать высший комплимент мужчине, говорили:

- Красавец, нэ сыр осетино! (Красив, ну, просто - осетин!

Типаж и темперамент, манера игры артиста подошли театру. Хабалову было под силу играть как цыгана, так и человека других национальностей, например, жителя Кавказа, кем он был на самом деле и куда, до получения приглашения из «Ромэна» стремился вернуться. Осетинский театр его, конечно, потерял. Цыганский, напротив, приобрёл, но сперва только в качестве артиста. Позже Олег Хабалову удалось раздвинуть рамки своего амплуа, став режиссёром и драматургом. Сколько же им всего сыграно, поставлено и написано за 47 лет в театре! Думается, редкий артист и режиссёр может похвастаться подобной продуктивностью в цыганской теме.