Трагедия в Бари положила начало эре химиотерапии рака

Во время немецкой бомбардировки Бари, получившей название ”малый Перл-Харбор”, был случайно подбит корабль с ипритовыми бомбами, рассказывает History в материале How a WWII Disaster—and Cover-up—Led to a Cancer Treatment Breakthrough.

В ночь на 2 декабря 1943 года немцы совершили налет на ключевой порт союзников в итальянском Бари, потопив 17 кораблей. Тогда погибло более 1000 американских и британских военнослужащих и сотни мирных жителей. Во время внезапной воздушной бомбардировки был подбит американский корабль типа ”Либерти” ”Джон Харви”, на борту которого находился секретный груз из 2000 химических бомб для использования в случае, если Гитлер прибегнет к газовой войне.

Удачный удар Люфтваффе привел к катастрофе, в результате которой над гаванью образовалось ядовитое облако из паров серного иприта, а вещество в жидком состоянии попало в воду. Произошедшее не предали огласке, но в итоге военный врач случайно открыл новый метод лечения рака.

После разрушительных последствий атаки, которую пресса окрестила ”малым Перл-Харбором”, генерал США Дуайт Д. Эйзенхауэр и премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль попытались скрыть правду об утечке ядовитого газа из опасения, что Германия может использовать его как повод для развязывания химической войны. В результате соблюдения режима строжайшей секретности медицинский персонал не был предупрежден об опасности отравления жидким ипритом, который разливался по гавани, смешиваясь с тоннами мазута с поврежденных судов.

Ошибочно предполагалось, что сотни выживших среди множества жертв той ночи, которые прыгнули в воду или были выброшены за борт, страдают только от шока и переохлаждения. Им дали морфин, завернули в теплые одеяла и оставили в пропитанной маслом форме на 12 и даже на 24 часа, пока оказывали помощь тяжелораненым. Это было равносильно маринованию в горчичном газе. Но никто не знал, что происходит.

К рассвету кожа пациентов покраснела, на теле появились огромные волдыри, глаза отекли. Врачи заподозрили наличие какого-то химического раздражителя, но пациенты не проявляли типичных симптомов и не реагировали на стандартные методы лечения. Беспокойство персонала усилилось, когда из штаб-квартиры пришло уведомление о том, что сотни ожоговых пациентов с необычной симптоматикой должны быть классифицированы как страдающие от ”дерматита неясного генеза”.

Затем внезапно начали умирать пациенты, находившиеся в относительно хорошем состоянии. Загадочные смерти сбивали врачей с толку, они не знали, что делать дальше. Ходили слухи, что немцы применили неизвестный отравляющий газ. В связи с ежедневным ростом числа погибших британские официальные лица в Бари направили в штаб Сил союзников в Алжире сообщение о медицинском кризисе. Подполковник Стюарт Фрэнсис Александер, молодой специалист по химическому оружию, прикомандированный к штабу Эйзенхауэра, был немедленно отправлен на место катастрофы.

Выводы расследования подверглись цензуре

Несмотря на отрицание британских портовых властей, Александр быстро диагностировал воздействие иприта. Убежденный в том, что соблюдение военной тайны усугубило трагедию, он занялся расследованием, чтобы определить источник химического агента и способ, которым отравились сотни людей.

После тщательного изучения медицинских карт он установил связь между уничтоженными грузовыми судами и пострадавшими от газа. Ему удалось определить ”Джон Харви” как эпицентр химического взрыва. Когда водолазы вытащили осколки разбитых газовых снарядов, выяснилось, что на борту были американские 100-фунтовые ипритные бомбы.

11 декабря 1943 года Александр сообщил в штаб-квартиру о первых результатах расследования. Жертвы с диагнозом ”дерматит неясного генеза” пострадали не только от газа союзников, но и от мазута, разлившегося по гавани.

Результаты расследования Александра повергали в шок. В то время как Эйзенхауэр принял его диагноз, Черчилль отказался признать наличие иприта в Бари. Когда война в Европе вступила в критическую фазу, союзники согласились ввести политику строгой цензуры в отношении химической катастрофы: все упоминания о горчичном газе были исключены из официальных отчетов, а диагноз Александра был удален из медицинских карт.

Катастрофа в Бари привела к открытию влияния химического вещества на лейкоциты

Окончательный отчет Александра о жертвах иприта в Бари был немедленно засекречен. Однако поразительное открытие токсического воздействия вещества на лейкоциты привлекло внимание его начальника в Службе химического оружия, полковника Корнелиуса П. Роудса. В мирное время Роудс возглавлял онкологический госпиталь в Нью-Йорке.

Из более чем 617 пострадавших от воздействия газа в Бари 83 человека умерли. Было установлено, что у всех погибших деление клеток остановилось из-за влияния иприта, что позволило предположить возможность его использования для подавления быстро размножающихся злокачественных лейкоцитов, которые могут проникать в здоровые ткани и разрушать их. Александр сделал бесценное открытие, указав на химическое вещество, которое можно использовать для борьбы с определенными видами рака.

Основываясь на знаменательном отчете Александра и сверхсекретном клиническом исследовании Йельского университета, которое продемонстрировало, что азотистый иприт (более стабильное соединение) может уменьшать опухоли, Роудс был убежден, что вредное вещество в крошечных, тщательно выверенных дозах может быть использовано для лечения. В 1945 году он убедил магнатов General Motors Альфреда П. Слоана и Чарльза Ф. Кеттеринга профинансировать Институт исследования рака им. Слоуна-Кеттеринга и создать современную лабораторию, где ученые будут работать над синтезом новых производных иприта, способных лечить рак. Сегодня этот способ лечения известен как химиотерапия.

В 1949 году ”Мустарген” (мехлорэтамин) стал первым экспериментальным химиотерапевтическим препаратом, одобренным Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов. Вещество успешно использовалось для лечения неходжкинской лимфомы. Этот триумф стимулировал поиск других химических агентов, которые уничтожают злокачественные клетки, при этом щадя здоровые. Таким образом, цитируя Американское онкологическое общество, трагедия в Бари положила начало эре химиотерапии рака.