Что нужно знать об интервью Роберта Кочаряна Владимиру Познеру

Накануне на Первом канале в передаче "Познер" было продемонстрировано интервью одного из зачинщиков нагорно-карабахского конфликта и идеолога современного армянского национализма, экс-президента Армении Роберта Кочаряна. Основными темами беседы с ведущим передачи Владимиром Познером стали поражение армянской армии в Карабахской войне, послевоенная ситуация в Армении и внеочередные парламентские выборы, через которые Кочарян намерен вернуться во власть. "Вестник Кавказа" проанализировал это интервью на предмет явных и скрытых посланий главы карабахского клана целевым аудиториям.

1.
Интервью является стартом избирательной кампании Роберта Кочаряна. Дело здесь не столько в том, что Кочарян сообщил о намерении возглавить блок партий (поскольку сами партии он не назвал, то есть в Армении еще пока никто не решился ассоциироваться с ним для борьбы за депутатские мандаты), сколько в том, что передача вышла за два дня до визита в Москву премьер-министра Никола Пашиняна, который намерен использовать встречу с президентом Владимиром Путиным для агитации за правящую партию "Мой шаг". Выступая на Первом канале, глава карабахского клана показывает, что в России он имеет не меньше высокоуровневых связей, чем Пашинян, а скорее даже больше, поскольку Пашиняна Кремль вынужден принимать по протоколу как главу государства, а Кочарян получает эфир в прайм-тайм, не имея никаких властных полномочий. То есть Кочарян попытался продемонстрировать свою влиятельность, чтобы укрепить позиции на будущих выборах.

2.
Интервью обращено к армянской диаспоре в России – к той ее части, которая в последнее время выражает недовольство всеми политическими силами в Армении. Кочарян потерял значительную долю поддержки среди российских армян за послевоенные пять месяцев, поскольку контролируемые им политики не смогли не только добиться отставки Никола Пашиняна, но и в целом укрепиться на турбулентном внутриполитическом поле. Ставка на прокси карабахского клана Вазгена Манукяна не сыграла – Манукян позволил себе оскорбления в адрес граждан, не желавших вставать под его лозунги, и был изгнан из нескольких регионов республики. Серж Саргсян попробовал предстать в роли совести нации, однако его интервью вызвали лишь серию скандалов, поскольку лишний раз напомнили обо всех ошибках и преступлениях, совершенных в годы его правления.

С начала года в Армении все больше стали говорить о необходимости "третьей силы", которой нужно отдать руководство республикой. "Первая сила" – это нынешние власти, Никол Пашинян и "Мой шаг", а "вторая сила" – это как раз Кочарян, Саргсян и карабахский клан. "Третьей силой" называли то президента Армена Саркисяна, то армию (особенно когда Генштаб потребовал отставки Пашиняна), однако президент занял позицию пассивного наблюдателя, а военные не стали вмешиваться в политические дела. В таких условиях – "вторая сила" беспомощна, "третьей силы" в Армении не видно – армянская диаспора в России решила роль "третьей силы" взять на себя. О Кочаряне проармянские медиа в РФ стали говорить с тем же осуждением, что и о Пашиняне, глава Союза армян России заявил, что пойдет на выборы сам. Поэтому Кочаряну и понадобилось приехать в Россию и попытаться продемонстрировать влиятельность – чтобы вернуть поддержку диаспоры.

3.
Ответы Кочаряна являются продуктом анализа карабахским кланом всего корпуса реакций армянской общественности и диаспоры на предшествовавшие интервью самого Роберта Кочаряна, а также Вазгена Манукяна и Сержа Саргсяна: экс-президент не затрагивает всю потенциально неудобную для него фактуру, перечисляет по пунктам личную вину Никола Пашиняна, откладывает идею новой войны в долгий ящик (но не отказывается от нее полностью), необходимость мирного развития Армении сочетает с заявлениями об "экзистенциальной угрозе" со стороны Турции, практически ничего не говорит об Азербайджане, зато подчеркивает наличие крепких контактов с российским руководством.

Таким образом Кочарян предлагает считать его, по сути, лучшей версией Никола Пашиняна: Пашинян довел Армению до краха и думает только о сохранении власти, в связи с чем готов идти на любые сделки, в том числе с Западом; Кочарян же придет во власть, потому что не видит никого, кто мог бы поднять Армению с колен, и будет править в прочной связи с Россией. В то же время, команда Пашиняна работает над примирением армянского народа с реальностью азербайджанского и турецкого соседства, что раздражает националистически настроенную часть армянских элит, а Кочарян эту тему обходит, умалчивая об Азербайджане, но обещая националистам, что не допустит турецкого влияния в Армении. Опять же, все эти посылы направлены на диаспору.

4.
В итоге, ответы Кочаряна не позволяют судить о нем как о политике, при котором Армении станет лучше, чем при Пашиняне, как бы слаб ни был Никол Пашинян на посту главы государства. Восстановление территориальной целостности Азербайджана он называет "несправедливым миром", а о реванше говорит лишь, что "состояние Армении и состояние армии не позволяют трезвомыслящим людям об этом думать" – но ведь это не отказ от новой войны с Азербайджаном, а предложение взять паузу, подготовиться и в некой перспективе все-таки попытаться вторгнуться на земли соседа еще раз. Заявление "армяне видят в турках экзистенциальную угрозу, а турки видят экзистенциальную угрозу в армянах" прямо указывает на то, что Кочарян остается идеологом современного армянского национализма, а значит, его приход к власти будет означать новые проблемы для мира и стабильности на Южном Кавказе.

Роберт Кочарян не представил какой-либо содержательной программы восстановления Армении, поскольку при его идеологических установках на явную и неявную конфронтацию с Азербайджаном и Турцией такой программы и быть не может: республику без экономической интеграции в регион не спасти, а этим из всех политиков Армении сегодня занимается лишь Никол Пашинян. Глава карабахского клана, по сути, стремится лишь получать больше помощи от России и армянской диаспоры и расшатывать российско-турецкие отношения – то есть заниматься ровно тем, что он и делал в 1998-2008 годах, когда был президентом Армении. Следовательно, он так и останется "второй силой", которую армянские граждане свергли в 2018 году, как бы осторожно он ни формулировал свои идеи. У Кочаряна есть связи, чтобы выступить на Первом канале, но ему по-прежнему нечего предложить людям.

5.
В конце передачи Владимир Познер традиционно задает собеседникам "вопросы Марселя Пруста", самый сакраментальный из которых – "что бы вы сказали Богу, оказавшись перед Ним?". Роберт Кочарян ответил: "Я бы спросил у него – зачем ты всю жизнь испытывал меня на прочность?" Это антихристианский ответ, выдающий в главе карабахского клана богохульника: признавая реальность Бога, он представляет Его как зловредную сущность, мучающую людей без какой-либо причины, и одновременно возвеличивает себя как сумевшего самостоятельно все эти испытания выдержать. Кочарян видит себя культурным героем, в действительности являясь военным преступником, виновником тысяч и тысяч смертей жителей Азербайджана и Армении, пропагандистом губительной для любого народа нацистской идеологии. Сеанс самовосхваления на глазах многомиллионной российской аудитории завершился саморазоблачением.