Подпись раздора грузинских евроинтеграторов

Важнейшим итогом визита в Тбилиси председателя Европейского совета Хермана Ван Ромпея стало объявление даты подписания соглашения об ассоциации Грузии с ЕС: церемония состоится в Брюсселе (ожидается, что это произойдет в здании европейского парламента) 27 июня в присутствии лидеров всех государств-членов Евросоюза. Своим участием в церемонии они планируют придать еще большую значимость документу об ассоциации и самому факту "евроасоциирования" Грузии.

Неудивительно, что грузинские политики в свойственной им манере до сих пор не могут договориться о том, кто же поставит свою подпись под соглашением с ЕС. На совместной пресс-конференции с главой Европейского совета премьер-министр Грузии Ираклий Гарибашвили, отвечая на вопрос о том, можно ли считать решенным, что договор подпишет именно он, заявил, что "Соглашение подпишет Грузия".

Совершенно ясно, что с точки зрения легитимности договора, нет никакой разницы в том, кто из высших руководителей государства подпишет его. Но, судя по всему, в самой Грузии это очень важно с точки зрения развития внутриполитического процесса. Об этом говорит странное молчание администрации президента Георгия Маргвелашвили, в которой до сих пор не подтверждают, что глава государства сам решил не ехать в Брюссель, а поручил подписать документ премьеру. Более того, ранее советник по вопросам внешней политики президента Вано Мачавариани заявлял, что "исторический документ, конечно, подпишет президент, а не премьер".

В правящей коалиции "Грузинская мечта" этот вопрос уже вызывает некоторую нервозность: ее лидеры всячески пытаются уйти от ответа на конкретные вопросы по данному поводу, явно не желая предвосхищать события.

Один из авторов действующей конституции, бывший председатель конституционного суда Автандил Деметрашвили пояснил "Вестнику Кавказа", что "президент обладает представительскими функциями, он правомочен подписать любой международный договор, но может дать такое поручение и председателю правительства".

Пикантность ситуации в том, что с одной стороны, если событие "историческое"', оно должно быть оформлено соответствующим образом, то есть глава государства обязательно лично должен присутствовать на церемонии с участием всех 28 европейских лидеров. По меньшей мере, это будет выглядеть странно, если при этом документ подпишет премьер-министр, а не он сам. По всеобщему мнению в таком случае Маргвелашвили лучше вообще не ехать в Брюссель. Но как тогда быть с "судьбоносностью" акта, уже объявленного "самым важным событием за последние несколько веков"?

Сегодня грузинские политики ломают голову над тем, как разрешить эту дилемму, но почему он вообще она возникла? Почему премьер и президент не могут сразу и безболезненно договориться на этот счёт? Тут, по всей видимости, сказывается уникальность для постсоветской Грузии, так называемой "французской модели" разделения властей: считается, что реальной властью в стране обладает премьер-министр, но в том случае, если он не подпишет этот документ, грузинская постсоветская бюрократия, как и значительная часть истеблишмента, воспримет это как сигнал о необходимости переориентации на другого лидера - президента, который все чаще и чаще заявляет о необходимости уважения его полномочий. А это внесет сумятицу и ослабит власть в целом.

В сложившейся непростой обстановке грузинским политикам будет весьма непросто найти безболезненный выход из этого лабиринта проблем.