Грузинские парадоксы: взгляд из Тбилиси

Четвертый президент Грузии избран в первом же туре. Кандидат от правящей коалиции «Грузинская мечта» (ГМ) Георгий Маргвелашвили, по предварительным данным, получил примерно две трети голосов. Один из лидеров партии Михаила Саакашвили «Единое национальное движение» (ЕНД) Давид Бакрадзе – приблизительно 20%, а экс–спикер парламента Нино Бурджанадзе, лишь около 10%.

Итоги выборов означают, во-первых, что вновь попали впросак те, кто наделся на второй тур, как важный прецедент на пути становления в Грузии истинной демократии. Однако грузинское общество к этому оказалось не готово. Сказалась и беспрецедентная угроза премьера Иванишвили и его кандидата в президенты, отказаться от участия во втором туре. В этом случае, страну неминуемо ждали неопределенность и противостояние, столь ужасные для большинства грузин, уставших за последние 20 лет от бесконечных катаклизмов. Поэтому угроза, озвученная премьером, сработала, и большинство активных избирателей проголосовало за Маргвелашвили.

Второе место Давида Бакрадзе безусловно означает, что партия бывшего президента Михаила Саакашвили успела впрыгнуть в уходящий поезд истории и сохранила за собой право претендовать на звание главной оппозиционной силы. Теперь новым властям будет очень трудно возбудить уголовное дело и арестовать только что избранного председателем ЕНД Саакашвили, как того требуют многие сторонники Иванишвили.

Проигрыш Нино Бурджанадзе оказался столь сокрушительным, что ее политическое будущее уже весьма туманно. Что означает ее поражение для будущего российско-грузинских отношений? Некоторые наблюдатели приходят к выводу, что проголосовав против Бурджанадзе, грузины выступили против нормализации отношений с Россией. Но а в чем, собственно, проявлялось «пророссийскость» Бурджанадзе» и, самое главное, чем ее позиция отличалась от подхода к решению проблем с Москвой тандема Иванишвили-Маргвелашвили?

Бурджанадзе ни разу не упоминала Евразийский союз или Таможенный союз хотя бы в качестве интересного проекта, достойного рассмотрения. В отличие, кстати, от премьера Иванишвили, который незадолго до выборов как бы обмолвился, что идея объединения постсоветских стран ему кажется интересной. Бурджанадзе постоянно выступала за вывод из Абхазии и Южной Осетии российских войск, за «мирное объединение» страны, за широкомасштабный диалог с Россией, но уходила от ответа о НАТО, отмахиваясь тезисом, что у Грузии «нет перспектив вступить в североатлантический альянс до тех пор, пока российские войска находятся в Абхазии и Южной Осетии». А в случае вывода этих войск? И что самое странное, госпожа Бурджанадзе ни разу не обмолвилась о необходимости хотя бы восстановления дипломатических отношений с РФ.

Разумеется, ее риторика значительно отличалась от конфронтационных экзерсисов Саакашвили, но абсолютно ничем - от риторики Маргвелашвили. Так почему же при прочих равных пророссийской избиратель должен был предпочесть ее кандидату правящей коалиции? Ведь Георгий Маргвелашвили тоже никогда не делал антироссийских заявлений, он тоже против новой войны с бывшими автономиями и примирение с Россией, но с условием уважения права Грузии на евроатлантичесскую интеграцию.

Обратим внимание на важную особенность прошедших выборов: впервые в истории страны, в них приняло участие меньше половины избирателей. Явка была очень низкой и это отметили абсолютно все. Большинство экспертов ссылается на якобы «малозначимость» президентского поста в условиях новой конституционной модели. Но ведь население в этих моделях мало разбирается. Всенародно избранный президент, в глазах простых людей, остается первым лицом. Значит, пассивность избирателей вполне может быть свидетельством того, что половина населения проигнорировала «выборы без выбора», когда политическая элита не предложила ей реальной альтернативы основной «мантре» внешней политики Грузии за последние 20 лет.

Есть еще три важных вопроса: кто станет премьером после Бидзины Иванишвили; хватит ли запаса прочности «Грузинской мечте» для столь же убедительной победы на предстоящих в мае муниципальных выборах; и чем все-таки намерен заняться Саакашвили, остающийся как ни странно самым ярким грузинским политиком с четкой программой? Судя по высказываниям экс-президента, он, как и его соратники, вовсе не считают 27 октября концом своей эпохи. Наоборот, Саакашвили уже заявил, что в Грузии «все только начинается». Тем не менее, большинство грузин ждет новых веяний именно в сфере отношений с Россией. Все социологические опросы однозначно свидетельствуют, что население выступает за взаимоуважительный диалог с великой соседней державой, а первым шагом новых властей на этом пути может стать восстановление дипломатических отношений. Иначе запрос общества так и останется нереализованным. У молодого президента с абсолютно незапятнанным прошлым есть огромный ресурс для принятия важных решений.