Владимир Месамед: «Отличий между подходами иранских консерваторов и либерала Рухани не просматривается»

28 сентября Барак Обама и Хасан Рухани по телефону обсудили ядерную проблему Ирана (это был первый разговор президентов Ирана и США с 1979 года). В тот же день премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху вылетел в Нью-Йорк, встретится с Обамой, а во вторник выступит на Генассамблее ООН. Перед вылетом израильский премьер запретил всем министрам делать какие-либо заявления по Ирану до своего выступления. По мнению Нетаньяху, израильская позиция по иранской проблеме должна быть исключительно официальной и единообразной – той, которая будет озвучена им лично. В Израиле, где существует абсолютная свобода слова и каждый министр имеет право на собственную точку зрения, подчас резко отличную от точки зрения главы правительства, премьер прибегает к подобным указаниям в исключительных, можно сказать, чрезвычайных случаях. Теперь остается дождаться речи Нетаньяху и понять, действительно ли речь идет о чем-то чрезвычайном.

На днях «Вестник Кавказа» познакомил читателей с мнением израильских политиков и публицистов по поводу недавней речи Рухани на Генассамблее ООН. См. Израиль не верит Рухани. 
Здесь последние заявления иранского лидера комментирует представитель академической науки – один из ведущих израильских специалистов по Ирану, преподаватель Еврейского университета в Иерусалиме и Открытого университета Израиля доктор Владимир Месамед.

- Господин Месамед, стоит ли, на ваш взгляд, уделять заявлениям Хасана Рухани то внимание, которое ему уделяют западные СМИ?

- Вполне естественно, что речь на ежегодной 68-ой годичной сессии Генеральной Ассамблеи ООН, произнесенная иранским президентом Хасаном Рухани 24 сентября, привлекла к себе повышенное внимание мирового сообщества. Иначе и быть не могло. После того потока демагогии и антиизраилизма, который ежегодно осенью в Нью-Йорке буквально изрыгал недавно ушедший на политический покой президент Махмуд Ахмадинеджад, все в мире хотят знать, насколько изменилась власть в Иране, насколько оправдывает реноме реформиста человек, который с первых же дней прихода во власть заявляет, что он полон решимости добиться изменения отношения к Ирану в мире. Как сказал Рухани еще в июне, основными принципами практической деятельности своего будущего правительства он считает «справедливость, законность и умеренность». Что касается внешней политики страны, то, отметил он, «умеренный курс вовсе не будет означать подчинение и капитуляцию». Он акцентировал внимание на том, что международная деятельность нового Кабинета будет достаточно гибкой, его шаги будут взвешенными и будут подчиняться лишь национальным интересам. Все переговоры будут вестись с учетом равенства сторон и взаимного уважения». Однако, как не раз говорили у нас в Израиле, мягкая риторика Рухани должна быть подтверждена делами, изменение тактики подразумевает пересмотр практических подходов к реализации иранской атомной программы.
Между тем, сегодня, по прошествии нескольких месяцев, никаких практических отличий между подходами иранских консерваторов и либералом Рухани не просматривается. Разница лишь в используемой при этом лексике. Рухани преподносит как новацию свою декларацию о возможности прямых переговоров с США по вопросу иранской атомной программы. Но этого не отрицал и аятолла Хомейни – покойный основатель и главный идеолог Исламской республики Иран. Стремление к прямым контактам с США отнюдь не вызвано желанием урегулировать иранскую атомную проблему. Оно первоначально касалось лишь гражданской войны в Сирии, перспективы которой как раз и нужно обсуждать с США. При этом атомная проблема Ирана резонно отошла на второй план, преобразовавшись в несущественную, чего иранцы и добивались.
Рухани важно вывести Иран из экономической блокады, вот он и ищет и старается довести до Запада мысль о том, что занят поисками путей взаимодействия. Так что же все-таки сказал Рухани с трибуны Генассамблеи ООН? Да ничего нового. Вот несколько цитат (в моем переводе с оригинального персидского текста – В.М.).
- «Мы исходим из необходимости мира и безопасности во всем мире, полагая, что это вполне достижимо».
- «Иран много делает для этого, превратившись в мирную гавань в беспокойном море региональных штормов».
- «Иран сменил политические средства, предпочитая играть по-новому, но не все в мире это приняли, и не все согласны соответствовать новым реалиям политической повестки дня. Хочу со всей ответственностью заявить, что те, кто говорят об иранской угрозе, сами по себе представляют угрозу либо неустанно нагнетают угрозу и напряженность. Иран не являет собой никакой угрозы, более того, всеми своими действиями он демонстрирует свою приверженность делу справедливого мира и всеобъемлющей безопасности».
- «В противовес этому на Западе развязана подстрекательская пропагандистская кампания очернения ислама, демонизации шиизма и его оплота – Ирана, что само по себе представляет угрозу для мировой, региональной и человеческой безопасности».

Теперь об атомной проблеме. Вот последние примеры продуманности иранских подходов в этом направлении. Еще накануне отъезда в Нью-Йорк Рухани заявил, что его страна готова демонтировать атомный объект в Фордо в ответ на частичное и постепенное снятие санкций. В тот же день председатель Организации по атомной энергии Ирана, бывший глава МИД Салехи сказал, что он впервые об этом слышит.
Далее. В Нью-Йорке Рухани заявляет, что его страна готова в течение трех месяцев – максимум полугода провести комплекс переговоров и добиться решения атомной проблемы. В тот же день главный иранский переговорщик по атомной проблематике, глава МИД Мохаммад-Джавад Зариф заявляет на встрече с шестеркой международных посредников, среди которых пять постоянных членов Совбеза ООН, что в течение года Иран завершит переговоры.
Левая рука не знает, чего делает правая? Прислушаемся к реакции Нетаньяху на выступление Рухани в ООН: «Речь иранского президента - часть выверенной стратегии ИРИ, направленной на то, чтобы выиграть время и приблизиться к обладанию ядерным оружием". И я целиком с этим согласен.

- На чем вообще строилось отрицание иранскими лидерами факта Холокоста и какие цели они преследовали этим отрицанием?

- Как и все президенты до него, Рухани затронул в своей речи тему палестино-израильского урегулирования, и, конечно же, связал это с темой Холокоста. Но прежде чем ответить на вопрос, я замечу, что вряд ли по отношению к иранской политике по отношению к Холокосту следует употреблять слово «отрицание». Логичнее оперировать термином «ревизия». В последние десятилетия все отчетливее прослеживается новация - идея включения тематики Холокоста в антиизраильский трек иранской внешней политики. Наследие Холокоста эксплуатируют все более или менее заметные иранские политики, в том числе и новый президент Хасан Рухани. Лейтмотив использования идеи Холокоста в антиизраильской политике отражен в словах нынешнего духовного лидера страны аятоллы Али Хаменеи о том, что, спекулируя цифрами о количестве евреев, погибших от рук нацистов, "сионисты создали условия для оккупации Палестины и продолжения своих преступлений против ее народа". Как видите, Холокост они признают. Но, уточняют иранские СМИ, Холокост создан сионистской пропагандой для создания на Западе позитивных настроений по отношению к евреям и привлечения денег Запада на свои нужды. В иранской прессе достаточно часто муссируется и мысль о том, что идеи о бесспорности такого явления как Холокост необходимы сионистам для оправдания идеи образования Государства Израиль и привлечения симпатий мирового сообщества на сторону еврейского государства. В самом общем виде отражение идеи Холокоста в Иране представляет собой синтез двух подходов – традиционной антисионистской политики Исламской республики и сложившегося в течение многих веков иранского антисемитизма.

Продолжение следует