«России нужен свой интеграционный проект»

Озвученное в ходе российско-армянского саммита заявление о решении Еревана вступить в Таможенный союз и поучаствовать в формировании евразийского интеграционного процесса, вновь вызвало дискуссии о значимости интеграционных проектов. Накануне саммита G20 в Петербурге декан факультета мировой политики МГУ Андрей Кокошин рассказал «Вестнику Кавказа» о перспективах «двадцатки» и евразийского проекта.

- Можно ли уже сейчас оценить влияние евразийского проекта на позиции России в системе международных отношений?

- В условиях тех гигантских изменений, которые происходят в расстановке сил в мире, очень важную роль играют различные интеграционные проекты. США сейчас сразу взялись за два интеграционных проекта, которые явно направлены на то, чтобы уравновесить растущее влияние Китая. Один проект Трансатлантического торгово-инвестиционного партнерства, другой – Транстихоокеанский проект. Ясно, что России нужен свой проект. И он выдвинут. Евразийский проект опирается и на идеи наших партнеров, в частности, руководства Казахстана, Нурсултана Абишевича Назарбаева, и наших партнеров в Белоруссии, на идеи ряда других стран СНГ.
Безусловно, придется прилагать очень большие усилия для того, чтобы его реализовать в условиях потенциального возникновения двух новых гигантских структур, а также других структур, которые могут быть конкурентами этого проекта.
Но сами по себе интересы России и других стран постсоветского пространства таковы, что нужно обязательно интегрироваться, приобретать преимущества крупного рынка, снимать таможенные барьеры, иметь глубокую промышленно-экономическую интеграцию, интеграцию в сфере образования, науки.

- Чего вы ждете от саммита G20?

- Очень надеюсь, что те договоренности, которые достигнуты шерпами, на уровне министерств финансов, будут реализованы, и что определенный вклад в стабилизацию международной финансово-экономической ситуации будет внесен этим саммитом. Сам факт встречи на высшем уровне уже позитивен. Крайне важно добиваться снижения бюджетных дефицитов, государственного долга, чтобы ответственно себя вели в первую очередь те страны, которые привели нас к кризису 2008 года, начиная США.
Кстати, крайне важным фактором было безответственное поведение США в военной сфере. Война в Ираке и война в Афганистане стоили в прямом выражении только 2 трлн. долларов и привели к значительному росту и госдолга, и бюджетного дефицита, которые, в свою очередь, повлияли на возникновение кризиса 2008 года. Буша переизбрали, но к кризису привели.

- Россия может предложить мировой экономике альтернативу сырьевой промышленности?

- Думаю, что это должно быть предложение не мировой экономике, а реализация наших собственных планов. Путин предложил программу новой индустриализации России. Ее нужно реализовывать, прилагать к этому очень большие усилия, мобилизовать интеллектуальные ресурсы, мобилизовать наш предпринимательский класс, да и политику, потому что многие решения должны быть сугубо политическими.

- В Петербурге лидеры G20 должны коснуться и сирийской проблематики. Каковы, на ваш взгляд, перспективы решения этого кризиса?

- Мы должны ждать официальных результатов работы экспертов ООН. Легитимным может быть только решение Совбеза ООН. Все остальное уже за пределами этого, за пределами легитимности, и только может дестабилизировать международную обстановку.

- Насколько реально, что США нанесут удар по Сирии, пойдя против воли ООН?

- Они могут против воли ООН пойти, и они не раз шли. Вспомним тот же Ирак, когда они с Великобританией проигнорировали и СБ, и даже позицию Франции и Германии, которые тогда осудили вместе с Россией иракскую войну.
Но это будет не легитимная акция. США часто выступают за то, чтобы довлели нормы международного права, а тут сами фактически будут подрывать международное право.