Ближний Восток в ожидании большой войны

Предполагаемое применение 21 августа химического оружия в провинции Восточная Гута в Сирии стало, безусловно, поворотным моментом в затянувшемся конфликте. Несмотря на то, что с того времени прошло уже две недели, мировое сообщество до сих пор не смогло дать вразумительного ответа на это военное преступление. Хотя никто не сомневается в самом факте применения химического оружия, мир все еще не может дать ответы на два извечных вопроса: кто виноват и что делать?

Попытки западных союзников во главе с правительствами США, Великобритании и Франции по горячим следам списать вину за произошедшую трагедию на режим Башара Асада пока не увенчались успехом. Россия обвинения в адрес режима Асада отмела на высшем уровне. Президент Владимир Путин назвал эти обвинения "дурью несусветной", поскольку наступающая армия Асада добивается успеха за успехом, и в такой ситуации применять ядовитые газы просто глупо.

Впрочем, и в самих политических элитах западных стран перспектива военной интервенции в Сирию воспринимается крайне негативно. Так, сирийский вопрос недавно стал весьма болезненной темой для имиджа британского премьер-министра. Дэвида Кэмерона в его активном желании разбомбить Дамаск не поддержал не только парламент страны в целом, но, что куда хуже, тридцать его собственных однопартийцев. В результате, британцы были вынуждены существенно умерить свой военный пыл, пообещав американским союзникам снабжать их разведывательной информацией.

Франция, которой не требуется одобрения парламентариев для начала военной операции, увидев такое развитие событий, поспешила сообщить устами своего премьер-министра Эро, что не собирается воевать в Сирии в одиночку. Французские военные готовы вмешаться лишь в том случае, если будет создана коалиция. При этом стоит отметить, что, согласно опросам общественного мнения во Франции, две третьи ее граждан выступают против участия страны в военной операции против Сирии.

Германия, в преддверие выборов в Бундестаг предусмотрительно дистанцировалась от участия в военной авантюре. Однако, как и предполагалось, Берлин все же высказал политическую поддержку Вашингтону. Так, немецкие спецслужбы обнародовали данные, вроде бы, подтверждающие причастность режима Башара Асада к химической атаке под Дамаском. Впрочем, сильной внешней разведкой современная Германия никогда не славилась, и вовсе не исключено, что материал для дальнейшего обнародования ей великодушно подбросили более осведомленные коллеги из других стран.

Наконец, планы интервенции не одобрила даже лояльная Вашингтону Лига арабских государств – не в последнюю очередь, в силу изменившейся после свержения исламистского президента Мурси позиции официального Каира.

В такой ситуации главное слово остается за США, поскольку именно они станут ядром возможной коалиции. Но и их позиция не совсем однозначна. Так, президент Обама не обязан запрашивать одобрения конгресса для проведения военной операции, если она длится менее 60 дней. Однако он все же решил добровольно вынести вопрос о военной интервенции на обсуждение парламента. При этом Обама не мог не знать, что в конгрессе есть немало скептиков, открыто осуждающих военные планы Вашингтона, и поддержка инициативы Белого дома вовсе не представляется очевидной. Решится ли американский президент отдать приказ о бомбежке Сирии при отсутствии поддержки не только СБ ООН, но и собственного конгресса – вопрос открытый. Такая двойственная позиция Вашингтона может быть результатом внутренних противоречий в демократической администрации, где далеко не все поддерживают «ястребов», возглавляемых действующим госсекретарем Джоном Керри.

Помимо этого, при отсутствии международной легитимности для удара по сирийским позициям, американскому президенту крайне важно заручиться поддержкой собственных законодателей. Тем более что Совбез ООН, превратившийся в площадку для выяснения геополитических споров мировых держав, в очередной раз продемонстрировал свою беспомощность в ситуации, когда требуется оперативное вмешательство мирового сообщества, чем развязал руки американским сторонникам партии «войны».

Если из европейских партнеров можно рассчитывать лишь на Францию, то ключевыми региональными союзниками Вашингтона могут стать Турция, кровно заинтересованная в подавлении курдского движения на севере Сирии, а также Катар и Саудовская Аравия, всеми силами стремящиеся нейтрализовать Сирию как связующее звено между шиитским Ираном и его детищем - организацией «Хизбалла» в Ливане.

Тем временем на Ближнем Востоке идет подготовка к военному вторжению западных стран. Шиитская организация «Хезболла», по данным приближенных к ней СМИ, уже начала мобилизацию своих бойцов. По сообщению газеты «Аль-Ахбар», сирийские правительственные части, ранее не участвовавшие в боях против оппозиции, уже приведены в полную боевую готовность. Вместе с командованием «Хизбаллы» они организовали кризисный центр управления. Несмотря на то, что наземной интервенции не ожидается, вслед за возможным ударом союзников неминуемо последует масштабная активизация бойцов сирийской оппозиции, которая попытается максимально использовать тактическое преимущество, чтобы переломить ход военной кампании в свою пользу.

К сирийскому президенту Башару Асаду, всеми силами пытающемуся удержаться у власти, можно относиться по-разному. Однако, анализируя складывающуюся ситуацию, сложно с ним не согласиться в одном: военный удар по САР может спровоцировать региональную войну. И, учитывая количество заинтересованных сторон, утеря контроля над ее ходом кажется неизбежной. Война «всех против всех» на сирийской земле – вряд ли та перспектива, которую желает себе изможденный двухлетним гражданским противостоянием сирийский народ, но, похоже, именно ее и готовят страны, выступающие в качестве защитников интересов простых сирийцев.