Политика Тегерана по отношению к Сирии не изменится

В конце минувшей недели парламент Ирана в четверг одобрил 15 из 18 кандидатур на посты в кабинете министров, предложенных президентом Хасаном Роухани. Спикер парламента Али Лариджани заявил, что парламентарии отклонили кандидатуры Мухаммеда Али Наджафи на пост министра образования, Джафара Милимонфареда - на пост главы министерства науки, исследований и технологий, а также Масуда Солтанифара - на пост министра по делам молодежи и спорта.

«После того, как я увидел список нового кабинета министра, представленный на утверждение парламентом Исламской Республики, я просто был поражен, - говорит гендиректор Центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров. - Я не ожидал, что будущий кабинет будет состоять поголовно из кабинетов двух предыдущих президентов, которые, по крайней мере, считаются прозападными или минимум либеральными. Это и вызов, и предложение, и позиция. Из 18 человек только один, кандидат на должность министра энергетики, является представителем Кабинета Ахмадинежада. Все остальные на всех ключевых постах – предложены очень известные не только иранской, но и международной общественности лица, которые имеют определенные позиции по тем или иным вопросам. Они все абсолютно компетентны. Поголовное представительство либерального крыла, где, можно сказать, все до единого учились, получали образование, стажировались, работали, имели прямые контакты с Западом, поражает воображение».

По словам Сафарова, «в Иране очень хорошо действует система сдержек и противовесов. С одной стороны, очень серьезный призыв и предложение выстраивать отношения с Западом. С другой стороны – серьезное усиление идеологической основы государства».

Отвечая на вопрос ставший уже традиционным вопрос «Who is mister Roukhani?» Сафаров заявил: «Главное кредо этого человека – сбалансированность и умеренность. Он не будет делать резких заявлений по поводу Холокоста, по поводу того, кто кому что должен из-за чего-то. Он не будет напрямую делать выпады против Израиля. Он не будет вести курс жесткого противостояния с США, с Западом, с Израилем и многими другими государствами. Но он будет максимально отстаивать интересы иранского народа. Он будет максимально развивать ядерную программу. Он ни на йоту не уступит позицию, которая отвечает интересам Исламской Республики. Но он не собирается совершать ошибки на ровном месте. Соблюдение этого баланса – великое искусство. Западу порой совершенно не нужно похвал или поклонения Западу. Западу иногда достаточно нейтрального отношения. При Ахмадинеджаде не было этой нейтральности, была жесткая позиция, мотивированная, исходя из самооценки государства, народа и самого лидера, из его амбиций. Хасан Роухани – это не харизматичная личность. Он не запомнится яркими заявлениями и резкими шагами, которые могли бы вспоминать на протяжении долгого времени его работы в системе власти. Но он плоть от плоти является детищем Исламской революции. Он является представителем исламского консервативного духовенства и абсолютно реальным воином достижений и завоеваний Исламской Республики и Исламской революции».

При этом «красной линией» для Ирана остается Сирия. ««Это стратегическая оборона, - считает Сафаров. - Иран кожей чувствует, что, если падет режим Башара Асада, оголяются основы стратегической обороны Исламской Республики. Подбираться Запад, США и другие государства к Ирану могут более эффективно. Это может очень серьезные изменения повлечь в регионе. Поэтому ни при каких условиях Иран не откажется от всемерной помощи Сирии и готов в определенных случаях даже реальную военно-политическую помощь оказать для сохранения режима Башара Асада».

Директор Центра общественно-политических исследований Владимир Евсеев также считает, что «политика Роухани по отношению к Сирии принципиально не изменится. Сирия остается «золотым звеном» сопротивления против Израиля. Но помощь может быть сокращена в том случае, если сопротивление боевиков будет уменьшено. Иран на себе несет очень большое бремя риска. Я считаю, что Россия могла часть этого бремени взять на себя. Пока его несет Иран. Поэтому для Тегерана уменьшить это бремя было бы оптимальным вариантом, но это будет в том случае, если ситуация в Сирии будет все больше контролироваться со стороны Башара Асада. В этом случае, по-видимому, объемы помощи со стороны Ирана могут быть сокращены».

По мнению Евсеева, «нужно искать мирное решение сирийской проблемы. Никакой “проблемы” Башара Асада не существует. Баланс сил сейчас не в сторону оппозиции, но это не потому, что власть стала намного сильнее, но так сложилась ситуация. И основная причина тут в том, что произошел раскол и ослабление внешних спонсоров оппозиции. Ведь если бы Катар и Турция продолжали бы помогать, как помогали, было бы крайне сложно добиться изменения баланса сил. Сейчас оппозиция слишком расколота, им некого выдвинуть на переговоры. Они не могут определиться, кто будет представлять Сирию – внутреннюю оппозицию, внешнюю оппозицию, будут ли там курды и т.д. Очевидно, Иран должен тоже быть представлен на переговорах, но против этого возражает Запад.
На Западе надеются, что баланс сил восстановится в сторону оппозиции, Россия надеется, что баланс сил сохранится в сторону Башара Асада. Но радикалы убивают сотнями, сотнями людей, и этого на Западе не замечают. Проблема в двойных стандартах Запада. Нельзя делить оппозицию на умеренную и неумеренную. Оппозиция есть оппозиция, и когда она начинает воевать, она становится радикальной. Поэтому такое деление – полная фикция. Если России пытаться запретить поставлять оружие Башару Асаду, но Саудовской Аравии надо запретить поставлять оружие оппозиции. Хотя Россия имеет все законные основания поставлять оружие. Иран может поставлять оружие законной власти. Если вы не можете закрыть всю внешнюю помощь, тогда нечего об этом разговаривать. Помимо Запада есть Саудовская Аравия, есть Турция, есть другие государства, есть открытая граница сирийско-турецкая, иордано-сирийская. Вмешательство во внутренние дела Сирии ни в какие ворота не лезет».