«Рабочих мест на Северном Кавказе будет не хватать еще полвека»

Между тем, по данным замдиректора Департамента труда и занятости Министерства труда и социальной защиты РФ Георгия Годенко, «трудовая миграция в советское время была в пределах 4 – 4,5 млн человек в год. Затем она падала потому, что Советский Союз объединял республики, которые теперь стали самостоятельными, и откуда теперь приезжают мигранты. Теперь условия изменились. Если раньше трудовые мигранты у нас ездили на «стройки века» - и БАМ строили, и Север развивали, - то теперь основные потоки идут туда, где платят зарплату. Центры притяжения – это Москва, Московская область, Петербург и Ленинградская область и другие крупные областные города - Свердловск, и Ханты-Мансийск, и Уренгой, то есть те места, где действительно можно заработать деньги, где есть рабочие места с зарплатой, которая хоть как-то позволяет людям прожить».

Говоря о бесправии мигрантов, Годенко напомнил, что «с ними не заключают трудовых договоров. Человека, с которым нет договорных отношений, легче выбросить, не соблюдать в отношении его никаких обязательств… Если трудовые отношения будут легальными, трудовой договор будет заключен, то работодатель будет формировать для этого иностранного гражданина в Пенсионном фонде отдельную статью на его счете, и он будет иметь право потом, либо став гражданином РФ, либо, если будет предусмотрено двусторонними соглашениями с этой страной, эти деньги, сформированные на пенсионном счете, будут перечислены в ту страну, он будет иметь право на достойную пенсию в будущем.

… В каждом субъекте РФ иностранные граждане по одной и той же профессии получают на 30% зарплату меньше по сравнению с российскими гражданами. За таких нелегалов работодатель не платит ни подоходный налог, ни страховые взносы во все фонды. Как сделать так, чтобы работодателю было невыгодно брать на работу работника, с которым не заключены трудовые отношения? Трудовые мигранты действительно могут быть не только иностранными гражданами, а и российскими. Работодателю тоже невыгодно брать российского трудового мигранта, официально оформлять и т. д., иначе он потеряет прибыль». 

Как заявил «Вестнику Кавказа» зампред Комиссии Общественной палаты по межнациональным отношениям и свободе совести Асламбек Паскачев, «всего легальных мигрантов в нашей стране ежегодно от 10 до 11 млн человек. Что касается нелегальных мигрантов, по разным оценкам, их от 3 до 10 млн, и никто пока сегодня не знает точно, сколько их на самом деле. В связи с этим возникает ряд вопросов. Первое: как упорядочить эту систему, как легализовать мигрантов. Второе: как им обеспечить нормальные условия труда, а не те рабские условия, в которых зачастую они находятся, со всеми вытекающими отсюда последствиями – и болезни, и преступления. Решение нужно принимать комплексно. Может быть, имеет смысл начать с того, чтобы амнистировать всех нелегалов, что бы они легализовались, а договоры трудовых мигрантов сразу регистрировать в налоговой службе, чтобы они сразу подпадали под налогообложение, тогда мы получим огромные поступления в бюджет нашей страны. Соответственно, отпадут многие вопросы по легализации. Чтобы преступные элементы не проникали в нашу страну, можно наладить сотрудничество с правоохранительными органами стран исхода мигрантов, и выявлять криминальное прошлое. Мы должны знать, кто к нам едет, зачем и какой квалификации. В то же время мы сами должны быть готовы принимать мигрантов по определенным профессиям. Не имея баланса трудовых ресурсов, о какой потребности рабочей силы, количестве и качестве может идти разговор? В крупных городах наши граждане не всегда берутся за работу, на которую соглашаются мигранты».

Комментируя проблему внутренней миграции, Паскачев заявил: «Ее необходимо решать с теми субъектами исхода мигрантов, и теми субъектами, куда они идут. Естественно, баланс трудовых ресурсов, который будет создан, позволит это сделать. Мы будет готовить эти вопросы вместе с заинтересованными федеральными и региональными министерствами и ведомствами, и будем готовить комплексном характере, чтобы не допустить шараханья и радикальных непродуманных решений».

Миграция с Кавказа, по мнению Паскачева, «была, есть и будет. Это трудоизбыточный регион РФ. Оттуда уезжают и русские, и нерусские, и коренные, и некоренные жители, потому что те хозяйственные связи, которые были в советские времена, нарушены, идет резкое сокращение рабочих мест, а новые рабочие места, по сути, мало создаются. Создать массово количество рабочих мест, необходимых для республик Северного Кавказа, будет практически невозможно в течение ближайших 50 лет. В то же время мы имеем острый дефицит рабочих в других субъектах РФ. Необходимо отметить, что миграция идет и из Сибири, и с Дальнего Востока; это мы рассматриваем как отрицательный фактор априори, потому что оголяется та часть нашей страны. Но в то же время мы должны, касаясь мигрантов Северного Кавказа, изучить, кто к нам в другие субъекты будет ехать, зачем ехать, и готовить их для того, чтобы они ехали, и готовить не только тех, кто едет, но и принимающую сторону. Естественно, мигранты с Северного Кавказа, за редчайшим исключением, не будут жить в тех условиях, в которых живут мигранты внешние. Они наши граждане, они соответствующих условий требуют. А работодатели, в принципе, не хотят платить. Соответственно, надо контроль и за работодателями усилить, с тем чтобы они очень жестко соблюдали трудовое законодательство. Разговор идет не столько о том, что нужно новые предложения выдвигать в этом плане, сколько четко соблюдать законы РФ, которые уже есть, а нормативные акты, подзаконные акты, предложения, инструкции и т. д. готовить, чтобы дополнить те пробелы, которые имеются».