КАК И ПОЧЕМУ ОТБИЛИ СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ
Читать на сайте Вестник КавказаАвгуст в новейшей истории России отмечен разными трагическими событиями, наложившими отпечаток на ее дальнейший ход. Одно из таких событий, имевших важное значение для сохранения интересов России на Кавказе - нападение на Дагестан банд международных террористов во главе с Басаевым и Хаттабом в августе 1999 года.
Развернувшиеся в те дни боевые действия в Ботлихском районе, обнажили проблемы российской политики на Кавказе, заставив власти страны по-другому посмотреть на Дагестан и другие северокавказские республики. До того момента Москва жила в ожидании отделения Кавказа от России. Неконтролируемые официальным руководством полевые командиры в Чечне, акции недоверия официальным властям с сепаратистскими высказываниями в других республиках Северного Кавказа, нарастающий напор религиозных экстремистов во всем регионе, создание летом 1998 года сепаратистами в селе Карамахи Кадарской зоны Дагестана "исламского государства" внутри республики и отказ его населения жить по российской и дагестанской конституциям.
Отозвавшийся о карамахинцах как о "хороших ребятах-овощеводах" тогдашний премьер Сергей Степашин, который летом 1999 года побывал в мятежном селе, в первые дни августа резюмировал: "Кажется, мы потеряли Дагестан". Президенту Борису Ельцину в те дни поступала масса разноречивой информации. Но все же было принято решение не допустить раздробления Северного Кавказа и возможной цепной реакции распада России, который с трудом удалось сдерживать после "парада суверенитетов", в том числе, беспрецедентной самостоятельности Татарстана, пожалуй, лишь формально остававшегося в составе Российской Федерации.
Вторжение 7 августа 1999 года в села Ботлихского района Дагестана бандитов, пришедших из Чечни, с которой район граничит, не было совсем уж неожиданным. Уже в июле 1999 года резко ухудшилась ситуации в другом, граничащим с Чечней районе, Цумадинском. Оттуда хорошо было видно активное передвижение больших вооруженных групп по чеченской территории. Тогда уже было понятно, что они готовятся к военной вылазке. Боевые действия начались в этом районе недалеко от селения Гигатль еще 2 августа со столкновения между дагестанскими милиционерами и вооруженными бандитами, пришедшими из чеченских сел Хилди и Кенхи. Срочно направленным туда силам Внутренних войск МВД РФ удалось с использованием вертолетов отбить атаку непрошенных гостей. Но на следующий день вылазка повторилась. Было очевидно, что под видом "установления исламского порядка" и лозунгами о джихаде бандиты, субсидируемые из-за рубежа (среди "заказчиков" называются страны Ближнего Востока и Великобритания), преследовали цель оторвать Дагестан, а затем и весь Северный Кавказ от России.
Жители Цумадинского района на сходе обратились к местным властям с просьбой о защите. Ситуация обсуждалась в Махачкале руководством республики в присутствии представителей Минобороны и МВД России.
На рассвете 7 августа несколько больших отрядов боевиков, в основном, наемников, среди которых было немало иностранцев, вторглись на территорию Ботлихского района. Сначала они вошли в село Ансалта, потом в Рахата, Шодрода и Годобери, потом были и другие села. Перепуганные жители сел Ансалта и Рахата, где оккупанты устроили свои штабы, спешно побросав свои дома и все имущество, отправились пешком сначала в райцентр Ботлих, а затем по направлению к столице республики, здесь их разместили по общежитиям и базам отдыха. В народе до сих пор ходит полубыль, что первой заметила "гостей" очень пожилая женщина, вышедшая из дому подоить корову. Заметив среди людей в камуфляже, увешанных оружием, чернокожего наемника, каких она сроду не видывала, старушка посчитала, что уже умерла, и за ней пришел посланник ада. Она стала плакать и просить не забирать ее. Ансалтинцы, первыми столкнувшиеся с международными наемниками, сквозь слезы рассказывали о том, что им довелось пережить в тот день. Они твердили: "Пусть лучше разбомбят наши дома, но выгонят бандитов с нашей земли…"
3 августа тогдашний руководитель республики Магомедали Магомедов предложил создавать в районах потенциальной опасности отряды самообороны, которым под роспись выдавалось оружие в местных райотделах милиции. Они патрулировали местность, прикрывали тыл армии, участвовали в зачистке освобожденной от боевиков территории. Больше 12 тысяч дагестанцев подали в те дни заявления и были зарегистрированы как ополченцы. Около 5 тысяч из них приняли непосредственное участие в боевых операциях в Ботлихском, а в сентябре - в Новолакском районах. Восемь человек получили звания Героев России.
Потом были еще более двух недель боев с применением военной авиации и тяжелой техники. Боевиков долго выбивали из пещер и ущелий. Шли бои за ставшую знаменитой гору Ослиное ухо, с которой просматривался военный аэродром. Тогда погибло 270 российских солдат, милиционеров и мирных жителей. Несколько сел в Ботлихском районе было почти полностью разрушено, а более 30 тысяч людей стали беженцами. Ущерб, причиненный этой войной, был оценен в сумму более миллиарда рублей.
Идеологи военной операции по вторжению полагали, что дагестанцы, радушно принимавшие тысячи беженцев во время первой и второй чеченских войн, воспримут пришельцев как братьев по вере и поддержат их в намерении свергнуть "светскую власть" и установить новые порядки - единое исламское государство (шуру) на территории Северного Кавказа. Но местные жители поддержали российскую армию - женщины носили в окопы солдатам еду и теплую одежду, школьники собирали посылки для военных.
Смена настроений в отношении горной республики произошла после того, как дагестанцы продемонстрировали желание и дальше жить в составе РФ, встав на защиту своих домов с допотопными карабинами против армии боевиков. С этой кавказской победы началось 10-летие Владимира Путина в большой политике. Приезд премьера в Ботлих, вокруг которого еще шли бои, слова поддержки в адрес ополченцев помогли дагестанцам понять, что Россия их не оставит. Именно после этого Путин произнес знаменитую фразу о необходимости "мочить боевиков в сортире", а в Москве поняли, что далеко не все на Кавказе сепаратисты.
Развернувшиеся в те дни боевые действия в Ботлихском районе, обнажили проблемы российской политики на Кавказе, заставив власти страны по-другому посмотреть на Дагестан и другие северокавказские республики. До того момента Москва жила в ожидании отделения Кавказа от России. Неконтролируемые официальным руководством полевые командиры в Чечне, акции недоверия официальным властям с сепаратистскими высказываниями в других республиках Северного Кавказа, нарастающий напор религиозных экстремистов во всем регионе, создание летом 1998 года сепаратистами в селе Карамахи Кадарской зоны Дагестана "исламского государства" внутри республики и отказ его населения жить по российской и дагестанской конституциям.
Отозвавшийся о карамахинцах как о "хороших ребятах-овощеводах" тогдашний премьер Сергей Степашин, который летом 1999 года побывал в мятежном селе, в первые дни августа резюмировал: "Кажется, мы потеряли Дагестан". Президенту Борису Ельцину в те дни поступала масса разноречивой информации. Но все же было принято решение не допустить раздробления Северного Кавказа и возможной цепной реакции распада России, который с трудом удалось сдерживать после "парада суверенитетов", в том числе, беспрецедентной самостоятельности Татарстана, пожалуй, лишь формально остававшегося в составе Российской Федерации.
Вторжение 7 августа 1999 года в села Ботлихского района Дагестана бандитов, пришедших из Чечни, с которой район граничит, не было совсем уж неожиданным. Уже в июле 1999 года резко ухудшилась ситуации в другом, граничащим с Чечней районе, Цумадинском. Оттуда хорошо было видно активное передвижение больших вооруженных групп по чеченской территории. Тогда уже было понятно, что они готовятся к военной вылазке. Боевые действия начались в этом районе недалеко от селения Гигатль еще 2 августа со столкновения между дагестанскими милиционерами и вооруженными бандитами, пришедшими из чеченских сел Хилди и Кенхи. Срочно направленным туда силам Внутренних войск МВД РФ удалось с использованием вертолетов отбить атаку непрошенных гостей. Но на следующий день вылазка повторилась. Было очевидно, что под видом "установления исламского порядка" и лозунгами о джихаде бандиты, субсидируемые из-за рубежа (среди "заказчиков" называются страны Ближнего Востока и Великобритания), преследовали цель оторвать Дагестан, а затем и весь Северный Кавказ от России.
Жители Цумадинского района на сходе обратились к местным властям с просьбой о защите. Ситуация обсуждалась в Махачкале руководством республики в присутствии представителей Минобороны и МВД России.
На рассвете 7 августа несколько больших отрядов боевиков, в основном, наемников, среди которых было немало иностранцев, вторглись на территорию Ботлихского района. Сначала они вошли в село Ансалта, потом в Рахата, Шодрода и Годобери, потом были и другие села. Перепуганные жители сел Ансалта и Рахата, где оккупанты устроили свои штабы, спешно побросав свои дома и все имущество, отправились пешком сначала в райцентр Ботлих, а затем по направлению к столице республики, здесь их разместили по общежитиям и базам отдыха. В народе до сих пор ходит полубыль, что первой заметила "гостей" очень пожилая женщина, вышедшая из дому подоить корову. Заметив среди людей в камуфляже, увешанных оружием, чернокожего наемника, каких она сроду не видывала, старушка посчитала, что уже умерла, и за ней пришел посланник ада. Она стала плакать и просить не забирать ее. Ансалтинцы, первыми столкнувшиеся с международными наемниками, сквозь слезы рассказывали о том, что им довелось пережить в тот день. Они твердили: "Пусть лучше разбомбят наши дома, но выгонят бандитов с нашей земли…"
3 августа тогдашний руководитель республики Магомедали Магомедов предложил создавать в районах потенциальной опасности отряды самообороны, которым под роспись выдавалось оружие в местных райотделах милиции. Они патрулировали местность, прикрывали тыл армии, участвовали в зачистке освобожденной от боевиков территории. Больше 12 тысяч дагестанцев подали в те дни заявления и были зарегистрированы как ополченцы. Около 5 тысяч из них приняли непосредственное участие в боевых операциях в Ботлихском, а в сентябре - в Новолакском районах. Восемь человек получили звания Героев России.
Потом были еще более двух недель боев с применением военной авиации и тяжелой техники. Боевиков долго выбивали из пещер и ущелий. Шли бои за ставшую знаменитой гору Ослиное ухо, с которой просматривался военный аэродром. Тогда погибло 270 российских солдат, милиционеров и мирных жителей. Несколько сел в Ботлихском районе было почти полностью разрушено, а более 30 тысяч людей стали беженцами. Ущерб, причиненный этой войной, был оценен в сумму более миллиарда рублей.
Идеологи военной операции по вторжению полагали, что дагестанцы, радушно принимавшие тысячи беженцев во время первой и второй чеченских войн, воспримут пришельцев как братьев по вере и поддержат их в намерении свергнуть "светскую власть" и установить новые порядки - единое исламское государство (шуру) на территории Северного Кавказа. Но местные жители поддержали российскую армию - женщины носили в окопы солдатам еду и теплую одежду, школьники собирали посылки для военных.
Смена настроений в отношении горной республики произошла после того, как дагестанцы продемонстрировали желание и дальше жить в составе РФ, встав на защиту своих домов с допотопными карабинами против армии боевиков. С этой кавказской победы началось 10-летие Владимира Путина в большой политике. Приезд премьера в Ботлих, вокруг которого еще шли бои, слова поддержки в адрес ополченцев помогли дагестанцам понять, что Россия их не оставит. Именно после этого Путин произнес знаменитую фразу о необходимости "мочить боевиков в сортире", а в Москве поняли, что далеко не все на Кавказе сепаратисты.