Олимпийские сигналы от Иванишвили

На последней пресс-конференции будущий премьер-министр Грузии Биздина Иванишвили, отвечая на заранее подготовленный вопрос грузинского журналиста, объявил, что Грузия обязательно примет участие в Олимпийских играх 2014 года в Сочи: «Мы не только примем участие в этих играх, но сделаем все, чтобы в меру своих сил и возможностей, способствовать их успеху».

То, что вопрос и ответ не были спонтанными, подтверждают комментарии других лидеров «Грузинской мечты»: бывший замминистра по урегулированию конфликтов Георгий Вольский сказал, что спорт необходимо «отделить от политики», а, по словам госминистра по европейской интеграции Алексия Петриашвили, «участие Грузии в сочинской Олимпиаде будет способствовать укреплению мира и урегулированию конфликтов».

Прежние власти неоднократно давали понять, грузинская команда в Сочи не поедет. В качестве предлога называли использование инертных материалов из Абхазии, которую Грузия по-прежнему считает частью своей территории, для строительства олимпийских объектов, а также вопрос «геноцида черкесов». Грузинский парламент именно так охарактеризовал в своем постановлении от 20 сентября 2011 года события XIX века на северо-западном Кавказе. Но истинной причиной «бойкота» Олимпиады были не эти вопросы, а обида за войну 2008 года и стремление продемонстрировать свою непримиримость «по отношению к стране-оккупанту», как лидеры бывшей правящей партии часто называли Россию.

Не вызывает сомнений, что стратегия по бойкоту сочинской олимпиады исходила лично от президента Саакашвили, который все эти годы интересовался спортом и даже считал его одним из приоритетов своей деятельности. Но отказом направить олимпийскую команду в Сочи президент поставил в сложное положение спортивные власти страны. Дело в том, что любой бойкот международных соревнований, тем боле олимпийских игр считается дурным тоном и не приветствуется на мировой арене. В конце «холодной войны» МОК объявил, что страница бойкотов в истории спортивного движения перевернута раз и навсегда. И если бы маленькая Грузия (причем в полном одиночестве) попыталась хлопнуть олимпийской дверью, она могла нарваться на жесткую реакцию МОК. Вплоть до дисквалификации и запрета участвовать в следующих Олимпийских играх. Поэтому спортивные чиновники в грузинском олимпийском комитете придумали хитрый выход: не бойкотировать сочинскую олимпиаду официально, но сделать так, чтобы Грузия не участвовала в предварительных квалификациях по видам спорта. В итоге, могло случиться так, что у страны просто не оказалось бы спортсменов, завоевавших путевки в Сочи. Тем более что Грузия и так никогда не была богата чемпионами или просто успешными спортсменами в зимних видах спорта.

Однако все эти умозрительные схемы по технологии бойкота спортивного праздника были перечеркнуты Бидзины Иванишвили: никакого бойкота – будут у нас путевки или нет (на самом деле конечно будут, пусть и в малом количестве, хотя бы для участия отдельных спортсменов), но грузинский флаг в Сочи поднимется, а ее маленькая делегация пройдет по олимпийскому стадиону.

Заявление Иванишвили вызвало шквал критики в его адрес не только со стороны пропрезидентского нацдвижения, но и вполне неангажированных экспертов и представителей общественности, по прежнему рассуждающих в категориях обиды и бессмысленных демаршей. Тем более примечательно, что премьер сознательно пошел на это, рискуя репутацией при первой же инициативе, обреченной на неоднозначную реакцию.

На самом деле это был четкий сигнал Москве. Иванишвили как бы говорит российским коллегам: «Мы пока не готовы восстановить дипломатические отношения, не будем менять вектор внешней политики или отказываться от планов по вступлению в НАТО, но фактор мелочной мстительности, эмоциональной конфронтационности, тем более попыток использовать «черкесскую карту» для уколов в болезненные места соседней страны будут напрочь исключены из нашей политики».

Это не много, если учесть сложность всего клубка российско-грузинских противоречий, накапливавшихся в течении 25 последних лет. Но тут примечателен сам посыл, а не только его практическое значение. Тем более что он озвучен в контексте кадровой политики Иванишвили на важных для России направлениях: новый министр обороны Ираклий Аласания – единственный грузинский политик, с которым глава МИД РФ Сергей Лавров встретился после войны августа 2008 года, а пост «главного переговорщика» по вопросам Абхазии и Южной Осетии займет Паата Закареишвили, считающийся вполне «рукопожатным» в Сухуми и Цхинвали, а значит и в Москве.

Смешно думать, что Грузия, даже при Саакашвили, могла создать серьезные проблемы России на Северном Кавказе либо привлечь внимание к конфликтам в Абхазии и Южной Осетии путем беспомощного бойкота олимпиады в Сочи. Но для президента Саакашвили, по понятным причинам, это был очень важный психологический и эмоциональный момент. А премьер Иванишвили демонстрирует, что руководствоваться подобными соображениями в своей политике не намерен. По большому счету, это тоже немало с учетом долгого пути, который предстоит пройти новым властям хотя бы для нормализации отношений с соседней державой.