Радзинский о Сталине

Историк и писатель Эдвард Радзинский представил свою новую книгу «Сталин. Гибель Богов» из трилогии «Апокалипсис от Кобы». Сначала Радзинский не хотел выпускать эту книгу, так как по его же словам она могла поднять новую волну ненависти в больном обществе. «Главное наследство Сталина - это ненависть, уже генетическая, ко всему инакомыслящему. Посмотрите: в интернете - ярость и ругань. И вы поймете, что он живой… - говорит автор. - Меня просто потрясло, что, оказывается, статья о Сталине, не знаю чья, вызывает безумный ажиотаж, настолько он силен. Уже давно нет никакого Сталина, нет, есть маски: маска сильной власти, маска националиста, являясь грузином, как он может быть, но он тоже националист, маска ненавистника евреев – много масок. И каждый берет свою. Есть маска монархическая, то есть великой державы, которую как бы разворовали. И есть маска еще одна – скромного человека, очень скромного, который не воровал, в коррупции не замечен, ему ничего не принадлежало. Когда он умер, ему принадлежали сапоги, мундир генералиссимуса и пара шинелей, правда, забывают, что еще ему принадлежала вся страна причем безоговорочно. Поэтому это невероятный, удивительный образ».

По мнению Радзинского, Сталин был «великим менеджером», но не в экономике, а в организации и в политике, в организации власти: «Болеет Владимир Ильич, а он перетряхивает партию. И он ее не просто перетряхивает. Ведь Ленин был одержим этой невозможной идеей о том, что рабочий должен получать столько же, сколько министр, и тогда никто не захочет быть министрами и все захотят быть рабочими. Это не вышло с самого начала. Дело в том, что большевизм утопичен...
Иосиф Виссарионович хитрил с бюрократией. Пока Владимир Ильич болел со всеми своими идеями о министре и рабочем, Иосиф Виссарионович правильно себя повел. Он эту новую, посаженную им партийную бюрократию наградил. Была партконференция. И на этой партконференции был очень интересный вопрос о материальном вознаграждении самых активных партработников. Оказывается, их надо было вознаградить не только деньгами, но и медицинским обслуживанием и жилплощадью. Был создан сразу класс людей, которым было что терять. Называется «партийная бюрократия». Так что управлять государством уже Иосиф Виссарионович мог. У него были те, кто готовы были за это служить».

Исследования Радзинским сталинского феномена вызывают разноречивые оценки критиков. «В соответствии с каноническим голливудским мировидением остро-отрицательный персонаж угадывается с первой же сцены, в которой он появляется перед доверчивым зрителем, - считает писатель Дмитрий Голев. - Ровно так же в книге Радзинского Джугашвили-Коба-Сталин с первых же страниц проявляет все качества остро-отрицательного персонажа. Оказывается, он родился негодяем, рос негодяем, жил негодяем и умер негодяем, за всю жизнь не совершив ни единого порядочного поступка. Даже героическое, по мнение неразборчивых очевидцев, нежелание товарища Сталина покинуть Москву в то время, когда немецкая армия уже была на подступах, описывается Радзинским как хитрый ход, как очевидная «показуха», признанная обмануть доверчивых товарищей и пустить пыль в глаза легковерным людям. С такой позиции, полагаю, можно осудить и уличить в «хитрой показушности» любой благодетельный или героический поступок».

По-другом относится к книгам Радзинского «Огонек»: «Это, разумеется, не первая биография величайшего тирана нашего века и нашей страны. Но, быть может, это первая книга о Сталине, которая открыто опирается не на историю, не на идеологию, не на политику, а на своеобразный художественный психоанализ, который, собственно, только и может сделать этот жанр популярным среди читателей. Иосиф Виссарионович предстает здесь не как сумма фактов (или сумма преступлений), а как сумма тех или иных душевных движений, комплексов, болячек, обид, психических расстройств, рефлексий, предчувствий - то есть всего того, что свойственно любому из нас. На такой подход никто пока не решался. Поэтому, несмотря на какие-то неизбежные недостатки книги, сей труд уже вполне можно назвать историческим».