Турция: грозовой перевал

История взаимоотношений евреев и турков, берущая свой отсчет еще в раннем средневековье, безусловно, уникальна, что не могло не наложить свой отпечаток и на новейшую историю израильско-турецких отношений. Еще в тот период, когда евреи только мечтали о возрождении своего национального государства на исторической родине, а кругах сионистов наметился раскол в отношении Турции. Если лидер ревизионистского движения в сионизме Владимир (Зеэв) Жаботинский в качестве союзника в достижении этой цели видел Великобританию и страны Антанты в целом, то будущий первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион в 1910-е годы был убежден, что ставку надо делать не на падение, а на поддержку Оттоманской империи. В молодости Бен-Гурион вместе со своим другом, будущим президентом Израиля Ицхаком Бен-Цви даже направился на учебу в Стамбульский университет и всерьез подумывал о поступлении на службу в турецкую армию.

После первой мировой войны Бен-Гурион, как ни странно, не только не отказался, но и укрепился в этих своих взглядах. В Ататюрке он увидел подлинный пример национального лидера нового типа, а в построенной им Турции - модель для будущего еврейского государства: передового, светского, ориентирующегося в своем развитии на Запад, но и не отказывающегося от собственной национальной и религиозной самобытности. В предисловии к вышедшему в 1941 году в Иерусалиме академическому сборнику «Турция: история, государственная политика, общество и экономика» Бен-Гурион писал: «Турция – самое великое, самое прогрессивное и самое независимое государство на Ближнем Востоке наших дней. Создатель новой Турции Мустафа Кемаль сумел превратить политическую катастрофу, которая постигла Оттоманскую империя после Первой мировой войны, в источник силы, национального обновления и возрождения. На руинах империи он создал новую турецкую нацию, полную сил и энергии, идущую по пути прогресса… Сегодня от берегов Средиземного моря до границ Индии нет другого государства, которое сравнялось бы по значению с Турцией. Экономический вес Турции, ее значение в этом смысле для региона также постоянно нарастает. Еврейский народ, вернувшийся на свою землю и мечтающий о своем государстве, налаживающий новые культурные, экономические и прочие связи со своими соседями, обязан осознать, какое огромное место в этих связях должна в будущем занять Турция».

Увы, реальная политика оказалась весьма далека от идеала, вынашиваемого Бен-Гурионом.

От Ататюрка до Эрдогана

В 1948 году Турция стала первой страной мусульманского мира, признавшей новосозданное Государство Израиль. В 1949 году у тогдашнего вице-премьера Турции Ниджата Эрима даже возникла идея создания военно-экономического союза, своего рода конфедерации между Турцией, Грецией и Израилем – чтобы вместе противостоять планам СССР и арабских стран о включении Ближнего Востока в зону своего безраздельного влияния. Многие турецкие интеллектуалы тогда писали о том, что видят в союзе Израиля и Турции единственный противовес имперским устремлениям Египта и Сирии.

Правда, отношения Израиля и Турции в течение всех последних десятилетий отнюдь не были столь близки и дружественны, как это порой представляется. Сближение между странами, наметившееся в конце 40-х – начале 50-х годов ХХ века, очень скоро сменилось заметным охлаждением, а затем, когда в 1980 году Израиль объявил Иерусалим своей вечной и неделимой столицей, стали и вовсе напряженными. Турция поспешила отозвать своего консула из Иерусалима, а уровень дипотношений понизала до присутствия в Тель-Авиве лишь второго советника посла.

Лишь в 1992 году, на фоне развернувшейся в Ираке «Войны в Заливе» Израиль и  Турция снова начали стремительно сближаться, обнаружив, что у них немало и общих врагов, и общих интересов. Это сближение вскоре переросло в прочный и тесный союз, и начало казаться, что мечта Бен-Гуриона об израильско-турецком альянсе начинает сбываться на глазах.

В рамках этого союза Израиль обеспечил Турции свою полную поддержку в США и других странах для отражения претензий о признании так называемого армянского геноцида 1915 года; стал поставлять Турции  новейшие виды вооружений, а Турция, в свою очередь, открыто позиционировала себя в качестве военного союзника Израиля, проводила с ним совместные военные учения на суше и на море, активно сотрудничала с еврейским государством во всех вопросах, связанных с борьбой с террором. Обмен военными и правительственными делегациями между Турцией и Израилем, взаимные визиты высших руководителей обеих стран были в то время настолько интенсивными и постоянными, что превратились в рутинное событие, достойное не больше десятка строк, да и то подчас не на первых полосах газет.

Даже когда в к власти в Турции пришла Партия Справедливости и Развития во главе с Реджеп-Тейипом Эрдоганом, делавшая акцент на усилении исламской самоидентификации нации и государства, в Израиле были уверены, что отношения между двумя странами настолько близки и их стратегическое значение настолько велико, что им ничего не грозит. Израильские аналитики тогда уверенно говорили, что «мусульманский вектор» Эрдогана разительно отличается от вектора Ирана или Саудовской Аварии, представляя собой куда более демократическую и толерантную версию ислама. В тот период и сам  Эрдоган, и его окружение воздерживались от каких-либо антиизраильских и антисемитских высказываний, подчеркивали важность сохранения всесторонних связей с Израилем. Лучшим доказательством того, что политика Анкары по отношению к Иерусалиму остается неизменной стал визит самого Эрдогана в Израиль.

Между тем во внутренней турецкой политике медленно, но верно набирали силу процессы, на которых все больше и больше чувствовался отпечаток личности и биографии Реджеп-Тейипа Эрдогана. Эрдоган, с одной стороны, был вне сомнения лишь порождением и выразителем этих, давно зревших в турецком обществе настроений, а с другой, в силу своей выдающейся харизмы, их главным движителем и символом.

Стоит вспомнить, что Эрдоган родился в квартале бедноты, окончил религиозную школу и в глазах своих избирателей был, прежде всего, «представителем простого народа». За несколько лет до своего прихода к власти он даже успел посидеть в тюрьме за радикализм – за то, что во время одного выступлений процитировал собственное стихотворение:

Мечети – военные базы наши,
Купола мечетей – каски наши,
Минареты – ракеты наши,
Верующие – солдаты наши!

Сразу после прихода Эрдогана к власти в 2003 году до предела натянулись отношения между новым правительством и армией, считающейся главным гарантом светского характера государства и главной «произраильской» силой в обществе. Вскоре в Турции начался своеобразный 1937-й год: в турецкой армии были произведены массовые чистки. Сотни офицеров, в том числе и самые высокопоставленные были арестованы по подозрению в вынашивании планов государственного переворота.

Одновременно на фоне усилившегося противостояния между так называемым светским (а точнее, умеренно-религиозным) и религиозным населением страны, новое правительство Турции стало предпринимать шаги по ослаблению различных светских институтов и резкому усилению поддержки институтов религиозных.

Каждый год в стране открывалось не менее 1500 новых мечетей – значительно больше, чем медицинских и образовательных учреждений; резко увеличилось число различных благотворительных и общественных исламских организаций, опирающихся на поддержку государства. Одновременно все опросы показывали, что религиозность турецкого общества в целом все более и более возрастает. Причем отнюдь не только, как принято было считать на Западе, в малообеспеченных и неграмотных слоях, но и среди представителей интеллигенции и среднего класса.

Соответственно усиливалась роль и влияние представителей духовенства и лидеров исламских организаций в политических кругах страны, их связь с правительством – и это порождало новый виток движения Турции к все более и более радикальным течениям в исламе.

Вместе с тем следует отметить, что даже многие исламистские организации Турции, многие ее религиозные лидеры и общественные деятели не только не желали превращения Турции в фундаменталистское государство, но и открыто заявляли, что боятся такого развития событий. Их куда больше устраивала чисто турецкая, толерантная модель ислама, но джинн, выпущенный Эрдоганом и его соратниками из бутылки, уже не только отказывался им подчиняться, но и в последнее время все чаще и чаще начинает им противостоять.

Чрезвычайно характерна в этом смысле история взаимоотношений турецкого правительства с радикальной исламской организацией IHH, признанной террористической в США и странах ЕС. Именно IHH, как известно, организовала флотилию «Свобода Газе» для прорыва признанной законной с точки зрения международного права блокады сектора Газы. Именно ее боевики, вооруженные ножами и бейсбольными битами, а по утверждению Израиля и пистолетами, оказали яростное сопротивление израильским солдатам при штурме судна «Мави-Мармара».

Еще до того, как эта флотилия вышла в море, Израиль не раз обращался к турецкому правительству с призывом остановить провокацию, но они так и остались тщетными. Более того – Эрдоган выразил свою солидарность с организаторами флотилии и оказал им всяческую поддержку. Однако в середине июня, когда у турецких спецслужб появились веские основания подозревать, что IHH связана с «Эль-Кайдой» и нынешнее правительство Турции кажется ей чуть ли не «просионистким», против лидеров IHH было начато уголовное расследование.

Образ врага

Мечта, которая кружит голову Реджеп-Тейипу Эрдогану, в общем-то, понятна: он хочет вернуть Турции ее былое величие, пусть и в некой новой форме; хочет видеть свою страну лидером региона и – шире – всего мусульманского мира. В поисках рычагов для достижения этой цели Эрдоган обратился, с одной стороны, к близкой массам религиозной риторике о необходимости усиления веры и укрепления позиций ислама во всем мире, а с другой – к нападкам на Израиль и усилению антисемитских настроений в тех же массах.

Произошло это далеко не сразу. В первые годы после прихода к власти Эрдоган действовал крайне осторожно, проверяя, какими военными и экономическими последствиями может обернуться ухудшение отношений с Израилем и публичные антисемитские выпады. И, наконец, на конференции 2010 года в Давосе он позволил себе публичные резкие высказывания в адрес Израиля и его президента Шимона Переса. Результаты не замедлили последовать: популярность Эрдогана во всем мусульманском мире резко возросла. В ходе опроса, проведенного в 5 арабских странах, Эрдоган был признан самым популярным лидером исламского мира. Опрос среди палестинцев Газы, Иудеи и Самарии показал, что 43% населения этих областей считают, что Турция больше, чем какое-либо другое государство поддерживает борьбу палестинского народа против Израиля. Газета «Аль-Кудс Эль-Араби» назвала Эрдогана «больше арабом, чем сами арабы».

С этого момента в выступлениях Эрдогана и его сподвижников все чаще звучат мотивы о необходимости  вернуть Турции «прежнее величие», и для простого турка это словосочетание означает возвращение к тем временам, которые были до Ататюрка, к Оттоманской империи. Эти настроения, уже получившие в научных кругах название «неооттоманизма» активно внедряются в сознание турок и масс-культурой. Так, в марте этого года на экраны Турции вышел блок-бластер «Захват 1453» - о падении Константинополя. Бюджет фильма составил 17 млн. долларов – самую большую сумму за всю историю страны. Еще до выхода на экраны премьер Эрдоган просмотрел картину и далее ей самую высокую оценку, что, разумеется, было немедленно растиражировано турецкими СМИ. Согласно статистике, в первый месяц фильм посмотрели 3.4 млн. зрителей.

Наряду с неооттоманизмом, как уже говорилось, в современной Турции стали набирать силу и активно внедряться в общественное сознание антиизраильские и антиеврейские настроения – для объединения нации вокруг некого образа опасного и безжалостного врага.

Для усиления антисемитских настроений в Турции используются два пути. Первый заключается в публикации и пропаганде «классической» антисемитской литературы вроде «Протоколов сионских мудрецов» и «Майн кампф» Гитлера.

Второй – в публикации антисемитских поделок местных авторов, твердящих о всемирном еврейском заговоре, претензиях сионистов на мировое господство и т.д. Некоторые из этих авторов доходят до того, что считают просионистским нынешнее правительство страны, а Реджеп-Тейипа Эрдогана называют «еврейским ставленником». Но при этом правительство ничего не делает для того, чтобы остановить поток публикации подобной, откровенно клеветнической и разжигающей ненависть к евреям литературы, что уже само по себе говорит о многом.

Еще одним рупором антисемитской пропаганды стало в последние годы турецкое кино. Израильские специалисты по Турции считают чрезвычайно знаковым в этом отношении сериал «Волчья долина». В сущности, речь идет о турецком варианте «Джеймс Бонда», герой которого – сотрудник турецкой разведки Али Кандран – то борется с турецкой наркомафией, то оказывается в лагере курдских повстанцев, а то в занятом американцами Ираке. Уже в этих и иракских сериях появляется американский врач-еврей, который вырезает органы у иракцев и посылает их для пересадки в больницы тель-Авива и Нью-Йорка. Затем выясняется, что сотрудники израильского «Моссада» похищают в Турции младенцев.

Именно после выхода на экраны этого фильма зам. министра иностранных дел Израиля Дани Аялон вызвал к себе посла Турции и, усадив его на низкий диванчик, развалившись в кресле, высказал ему претензии Израиля. Турки разумеется, не забыли и не простили Израилю  унижения своего дипломата. Претензии Турции к Израилю по поводу поведения зам. министра Аялона выглядят тем более справедливыми, что «Волчья долина» являлась целиком и полностью продуктом частной кинофирмы и никак не субсидировалась государством.

А вот продолжение сериала – «Волчья долина–Палестина», в котором было задействовано 400 человек, уже явно снималось с ведома и при поддержке правительства. В этом фильме герой получает задание ликвидировать генералов израильской армии, по приказам которых в ходе операции «Литой свинец» были убиты десятки тысяч палестинцев (на самом деле. Жертвы палестинской стороны в ходе этой операции составили чуть более 500 человек, подавляющее большинство которых были вооруженными террористами. Вместе с тем во время операции погибло и несколько десятков мирных жителей – либо потому, что палестинские боевики использовали их в качестве «живого щита», либо в результате трагических ошибок израильских военнослужащих при опознании цели). Фильм этот был признан откровенно клеветническим и подстрекательским в США, Германии и целом ряде других стран и изъят из проката сразу после своего выхода на экраны этих стран. Но в Турции он принес своим создателям сверхприбыли.

Все это могло бы показаться незначительным, если бы на примере Германии 20-30-х годов ХХ века не было известно, какую роль играет масс-культура и СМИ в формировании общественного сознания. А также к чему может привести сознательное создание и распространение тех или иных  социальных или национальных мифов.

А между тем формирование подобного мифа в современной Турции идет полным ходом.

Возвращение к «теории заговора»

Теория еврейского заговора, угрожающего Турции и всему исламскому миру в современной Турции строится отнюдь не на представлении в качестве тайных агентов Израиля живущих в Турции евреях. Нет, антисемитская истерия наращивается с помощью демонизации «донме» - членов секты, созданной в 17 веке последователями лжемессии Сабтая Цви, принявших вслед за своим лидером ислам, но при этом продолжавшим выполнять многие заповеди иудаизма.

Потомки донме действительно в разные периоды истории занимали высокие посты во властных структурах Оттоманской империи, играли заметную роль в ее культуре, искусстве, политики, науке, экономике. Но, по данным этнографов, уже в 1950-х годах «донме» практически полностью растворились среди турецкого населения, а к 1970 году секта прекратила свое существование.

Между тем, в турецких СМИ 2010-х годов донме объявляются главными врагами Турции. Именно они, утверждается в СМИ, способствовали падению Оттоманской империи и тот же Ататюрк был по происхождению евреем-донме (что, кстати, не доказано, хотя версия эта курсирует давно). Именно донме, якобы,  способствовали в 1997 году падению исламистского правительства Неджметина Арбакана.

Нет недели, когда бы та или иная турецкая газета не предупреждала бы своих читателей об опасности донме, якобы продолжающих не только существовать, но и действовать в качестве агентов Израиля и США (впрочем, по версии таких СМИ, США – это игрушка в руках еврейского лобби) с целью «разодрать Турцию на кусочки» и создать «Великий Израиль от моря до моря», а всех турок превратить в рабов евреев. Каким образом 5 млн. евреев могут превратить в рабов 60 млн. турок и миллиард арабов и зачем этим 5 миллионам пространство «от моря до моря», разумеется, при этом не уточняется.

Донме, утверждают турецкие газеты, только и думают, как навредить экономике и безопасности Турции; прослушивают все телефонные разговоры ее граждан; думают о том, как отрезать от Турции ее южные провинции и присоединить их к Израилю чтобы помочь последнему решить проблему водоснабжения.

В 2005 году один из самых страстных антисемитов Турции Мехмет Сакат Аяги опубликовал серию «документов», которую назвал «Протоколы «красных»» (в Турции донме еще называют «красными турками», чтобы отличать от «черных», этнических турок). В это фальшивке программными целями тайных турецких евреев объявляются «отключение турецких женщин от исламской культуры»; «пропаганда бикини и отказа от чадры» и т.д.

Таким образом, ситуация в современной Турции и в самом деле во многом напоминает ту, что сложилась в Германии накануне прихода нацистов к власти и в первые годы их правления. Из этого многие израильские аналитики и сделали вывод о том, что исламизация является стратегическим выбором Турции и в ближайшее время нормализация отношений с ней невозможна.

Вместе с тем известный израильский турколог, автор ряда книг, посвященных истории и сегодняшнему дню Турции Даниль Цифер считает, что при построении своих дальнейших отношений с Турцией Израиль должен исходить из следующих политических реалий и предпосылок:

- Турция превратится в оплот фундаменталистского ислама только в том случае, если во главе страны станет еще более радикальный и харизматичный лидер, чем Реджеп-Тейип Эрдоган, который предоставит полную свободу исламской пропаганде и убедит Турцию выбрать этот путь. Пока на горизонте такого лидера не предвидится, а значит, и подобного варианта развития событий опасаться не стоит. Турция никогда не превратится в Иран, так как турецкий народ в целом прагматичен и даже для религиозных турок есть некий «предел фундаментализма», переход за который считается нежелательным.

- Вопреки общему ощущению и  мнению аналитиков израильского МИДа, нынешняя антисемитская истерия в Турции преследует не стратегические, а тактические цели.

- В силу целого ряда исторических, геополитических и прочих причин Турция никогда не пойдет на полновесный союз ни с арабскими странами, ни с Ираном.

- Что бы ни говорили нынешние турецкие лидеры, они понимают, что возвращение к империи невозможно. Неооттоманизм на деле ставит своей целью экзистенциальное, а не физическое подчинение влиянию Турции бывших провинций Оттоманской империи и тюркоязычных республик бывшего СССР. В то же время Турция, безусловно, продолжит борьбу за это влияние, в первую очередь, на Азербайджан.

- Хотя это не афишируется, больше всего Турция опасается широкого признания так называемого Армянского геноцида 1915 года и выдвижения вслед за этим Арменией территориальных претензий к Анкаре, которые, в свою очередь, могут быть поддержаны Россией.

- Отношения с Турцией продолжают иметь для Израиля стратегическое значение. В связи с этим, если их не удается улучшить, то следует постараться, по меньшей мере, не ухудшить. Поэтому Израилю ни в коем случае нельзя поддерживать курдских повстанцев, признавать «Армянский геноцид» и т.д.

- Одновременно следует продолжать искать все возможные пути для нормализации отношений Израиля и Турции и, возможно, ради этого немножко поступиться принципами.