Москва-Евросоюз: торговля, энергетика, образование

Все переходные годы мы работали над вступлением в ВТО. Этот процесс, если говорить о его влиянии на различные отрасли хозяйства Российской Федерации, имеет разные значения: для одних, это положительный процесс, для других – не очень, а для третьих – вообще говоря, отрицательный. Конкуренция в некоторых отраслях не пойдет нам на пользу. Но надо понимать, что мы говорим сейчас о селе, о рынке сбыта зерна. У нас не сильно развито животноводство. В какое-то время мы запрещали вывоз зерна, потому что в позапрошлом году урожая не было. В текущем году, если мы получим хороший урожай, встанет вопрос о том, каким образом поставлять зерно. На сегодняшний день с точки зрения себестоимости зерна, мы, может быть, конкурентоспособны. Но конкурентоспособны за счет чего? За счет того, что у нас очень низкая зарплата в селе. Если ее повысить на уровень европейский, то с конкурентоспособностью будет тяжело.

Вспоминаю разговор в начале 2000-х, я был в составе делегации Думы в КНР, мы встречались с Цзян Цзэминем, они тогда только-только вступили в ВТО, и с нашей стороны был вопрос: "Как вы считаете, вы конкурентоспособны с точки зрения сельского хозяйства с американским сельским хозяйством?" Он ответил: "Я понимаю, что в мире постоянно идет война. Она носит экономический характер или какой-то другой. Но если мы или мой народ будет не в состоянии оказывать достаточно серьезную конкуренцию и не будет в этой борьбе побеждать, то, в конечном счете, для народа это будет очень плохо".

Что касается европейского рынка, то у них свои проблемы. Мы понимаем, что европейский рынок для нас, в конечном счете, будет сокращаться, потому что страны БРИК, другие страны сегодня развиваются более активно. Но Европа тоже должна делать соответствующие выводы. Какие это будут выводы, каким образом мы сформируем свои проблемы и вместе с ними попытаемся эти проблемы разрешать, - это будет во многом зависеть от того, как мы будем контачить с ВТО, организацией, которая контролируется в большой мере США.

Мы вынуждены открываться. Надо уметь конкурировать, но конкуренция требует и больших затрат, и соответствующей экономической обстановки внутри страны. Эти моменты мы должны уметь создавать. Даже с точки зрения образования. Сегодня наше образования критикуем. Скажем, завтра к нам придут другие университеты. Насколько мы окажемся конкурентоспособными? Сложно сказать, потому что сегодня конкуренция в образовательной среде зависит, прежде всего, от зарплаты персонала. Что такое образование? Инфраструктура, компьютеры, программное обеспечение… но прежде всего это человек, это преподаватель. Сегодня у иностранного университета сформировать или выбрать себе преподавателя возможностей гораздо больше с материальной точки зрения, чем, скажем, у меня. Мы должны понимать, где мы и как мы, и в этих условиях научиться, даже если у нас чего-то меньше, например, меньше зарплаты, мы должны научиться защищать себя. Если мы в рамках ВТО, как и в сельском хозяйстве, не научимся защищать свои возможности в плане развития и переработки, это будет очень плохо для страны.

С другой стороны, мы видим, каким образом поступили с восточноевропейскими странами. Многие отрасли экономики в этих странах перестали существовать. Греция сегодня «проваливается» не только потому, что там народ плохо работает, а потому что многие отрасли ее промышленности после вхождения в ЕС перестали работать. Это же касается и Чехии, и Болгарии и т. д.

Если мы на не обеспечим приоритет развития даже не высокотехнологичных отраслей на какое-то время, то для нас это тоже может обернуться бедой. На сегодняшний день переговорщики заверяют нас, что для себя некоторые моменты мы выторговали. Насколько это реально? Наверное, в ближайшее время мы увидим. Был кризис, и механизмы, которые есть сейчас и в странах Западной Европы, и у нас, требуют своего совершенствования. Каждый кризис случается в связи с тем, что какие-то механизмы в экономической системе не срабатывают. Обычно кризисы приводили к тому, что люди в рамках этого строя находили другие механизмы, которые развивали этот строй не хуже, чем, скажем, у нас до 1990 года. Есть кризис, есть кризис экономической теории, все мы это прекрасно понимаем, все занимаемся поиском того, каким образом это поправить. 

Для России Евросоюз является одним из ключевых политических и экономических партнеров. Германия с этой точки зрения является ключевой страной Евросоюза и по своему социально-экономическому потенциалу и по политическим возможным проблемам. У руководства России с руководством Германии традиционно складывается весьма доверительный политический диалог, который позволяет предотвратить какие-то проблемы. Именно Германия была одной из тех стран, которые высказались в свое время против поспешного принятия Украины и Грузии в НАТО и тем самым предотвратили кризисное развитие ситуации в регионе. Здесь Германия сыграла огромную позитивную роль в том, что касается обеспечения мира, безопасности в современной Европе. ЕС остается стратегическим партнером, и мы стремимся к максимальному улучшению отношений с Евросоюзом.

Если говорить о рисках, то такими рисками могут быть война в Иране, обострение ситуации в Сирии по ливийскому варианту, потому что вы видим, что война в Ливии уже привела к каким-то политическим трениям, развитие внутриполитической ситуации в Украине. Мы видим, что там ситуация тревожная. В свое время «оранжевая революция» создала серьезное отчуждение между Россией и ЕС. Если ситуация в Украине и Белоруссии будет развиваться по конфликтному варианту, то тогда Россия и ЕС могут занять различные позиции, и это может привезти к какому-то отчуждению. Тем не менее на сегодняшний день отношения между Россией и ЕС уже настолько фундаментальны, что к крупному конфликту между Россией и ЕС даже из-за третьих стран мы сегодня придти не можем, поскольку нас связывает уже значительно больше, нежели разделяет. Российская позиция и политика в отношении ЕС достаточно четко определена - мы стремимся к стратегическому партнерству, прежде всего, в экономической зоне.

Речь идет о создании "Большой Европы", в рамках которой была бы обеспечена некая единая свободная экономическая зона со свободной торговлей, причем мы хотели бы, чтобы в этой свободной экономической зоне участвовали не только Россия, но и другие страны - экономические союзники России, заключившие с ней Таможенный союз. На сегодня это Белоруссия и Казахстан, но мы предполагаем, что в дальнейшем в этот Таможенный союз войдет Украина и, возможно, ряд других стран. В рамках этого свободного экономического пространства должно быть второе направление – синхронизированная энергетическая политика. У ЕС есть большая потребность в российских энергоресурсах, у России есть потребность в европейском энергетическом рынке. И хотя есть споры по поводу цены, которые бывают всегда между продавцом и покупателем, но в то же время есть и большая стратегическая потребность. Одной из ключевых проблем на переговорах остается европейская энергохартия. Российская сторона неоднократно говорила о том, что нынешняя энергохартия выражает интересы энергопотребителей и недостаточно учитывает интересы энергопроизводителей. Поэтому мы стремимся к заключению нового энергодоговора, который в равной степени учитывал бы интересы энергопотребителей, энерогопроизводителей и энерготранзитеров.

Мы стремимся к созданию единого гражданского пространства, которое включало бы безвизовое передвижение. Нам представляется, что слишком сильно затянуто создание единого безвизового пространства. Нет никаких оснований опасаться, что десятки миллионов российских граждан хлынут в ЕС хотя бы по той простой причине, что сейчас Россия имеет безвизовое сообщение со многими странами, но почти 90% российских граждан даже не приобрели заграничного паспорта и не имеют формальных оснований куда-либо поехать. У нас, как известно, уровень безработицы значительно ниже, чем странах ЕС. Хотя уровень зарплат ниже, но уровень безработицы значительно ниже, поэтому предполагать, что будет какой-то большой поток, нет основания. Продвижение к безвизовому сообщению через облегчение визового режима является одним из приоритетов российской политики в отношении ЕС.

Важным моментом единого пространства является создание единого образовательного пространства, символом которого является Болонская система. Сейчас там идет много споров и в российской образовательной системе, и в немецкой. Есть претензии к Болонской системе, она должна совершенствоваться, но сама по себе идея создания единого образовательного европейского пространства, в рамках которого и студенты, и преподаватели могли бы на семестр или на два семестра переезжать в какой-то другой университет, в какую-то другую страну, является исключительно продуктивной.

Мы смотрим на кризис зоны евро с большим сочувствием, потому что мы настолько взаимосвязанные партнеры, что кризис стран еврозоны ударяет и по российским интересам. Мы заинтересованы в том, чтобы еврозона вернулась на путь поступательного экономического развития. Идут конкретные переговоры о том, как Россия могла бы оказать помощь еврозоне в преодолении ее экономических проблем.