Россия на Кавказе: взгляд с юга

Вопросы, связанные с современной политикой России на Кавказе, обсуждались в конце апреля на международной научно-практической конференции, организованной Российским институтом стратегических исследований во Владикавказском институте управления (ВИУ). Во Владикавказ приехали эксперты из всех стран по обе стороны Кавказа, кроме Грузии, что, впрочем, не помешало участникам форума наиболее активно обсуждать именно грузинскую внешнюю политику.

Примечательно намерение организаторов дискуссии придать ей формат широкого совещания аналитиков и прогнозистов. Тема конференции – «Стратегия России на Кавказе в XXI веке» – говорит сама за себя. Для всех очевидно, что рано или поздно Москве вновь придется принимать решения, подобные тем, что были приняты в августе 2008 года. Даже если сама Россия не захочет никаких перемен, рано или поздно до Кавказского региона либо докатятся волны «арабской весны», либо будет разрешен иранский кризис, и все эти обстоятельства, скорее всего, изменят политическую атмосферу.

А для большинства экспертов, которые занимаются политикой России на Кавказе, комплексное решение всех вопросов – крайне необходимая задача. Возьмем, к примеру, пока неразрешимое противоречие между политикой России в отношении Грузии по абхазскому и осетинскому вопросу (здесь и политические, и военные задачи совершенно ясны и очевидны) и по вопросу связей с Арменией, что жизненно важно для этой страны, главной союзницы России на южной стороне Кавказа. С одной стороны, для Сухума и Цхинвала такой откровенный противник России, как президент Грузии Михаил Саакашвили, скорее выгоден. Пока Саакашвили у власти, Москва не видит причин сомневаться в верности избранного пути: жесткое противостояние с Грузией и активная военная защита Южной Осетии и Абхазии. Для России враждебность грузин не опасна, а в чем-то даже и облегчает ей выбор политической линии. (Об этом было открыто сказано на конференции во Владикавказе). Но в то же время не следует забывать, что союзница Москвы Армения, а также Нагорный Карабах отрезаны от России грузинской территорией. И, следовательно, если возобновится армяно-азербайджанский конфликт (а такую перспективу нельзя сбрасывать со счетов), если Турция останется враждебна Армении, а Иран будет связан конфликтом с НАТО – как сможет Москва защитить армян в случае необходимости? Выгодна ли для России смена власти в Грузии, пока еще гипотетическая? На этот вопрос еще нельзя дать четкого ответа. Однако он неизбежно встанет на повестку дня.

Второй проблемой (а для россиян – несомненно, первой по значению) из обсуждавшихся на конференции была проблема борьбы с терроризмом на Кавказе. Это явление всегда имело политическую базу, и в настоящее время распространение терроризма на Северном Кавказе – проблема более актуальная, чем, например, в 1990-х, в период существования «Ичкерии». Если в тот период было очевидно, что единый центр притяжения антироссийских сил на Кавказе – правительство мятежной Чечни, то теперь такого явного центра нет, и поэтому стало гораздо труднее узнавать, откуда исходит потенциальная угроза, какие цели ставят перед собой террористы в данный момент и насколько они связаны с местным населением. Терроризм не ослабевает, мало того, постоянно эволюционирует. Наиболее четко эта тенденция была освещена в докладе заместителя директора Центра системных региональных исследований и прогнозирования ИППК ЮФУ профессора Игоря Добаева. Он обратил внимание на то, что если в период чеченских кампаний в регионе специалистами по террористическим операциям высупали преимущественно выходцы из стран Ближнего и Среднего Востока, то сейчас их стало значительно меньше – их сменили главным образом выходцы из постсоветских республик и собственно России. Кроме того, появилась новая модель экстремистских организаций. «На смену централизованным террористическим организациям прошлого приходят транснациональные сетевые структуры, состоящие из автономных ячеек, способные в русле общего идейно-политического направления проводить террористические атаки в любой географической точке планеты… Такого рода террористические сети оказываются почти идеально адаптированными к условиям так называемых «роевых» войн или войн с использованием принципа «боевой стаи», когда за нанесением четко скоординированного по месту и времени удара прибывающих с разных направлений (из разных районов, республик и даже стран) боевиков и подразделений поддержки следует буквально «исчезновение», «растворение» боевой или террористической группы, вновь распадающейся на отдельные сегменты, стремительно исчезающие с места действия или сливающиеся с массами населения».

По мнению ряда экспертов, такая ситуация вытекает из некоторых негативных процессов, имеющих место на Северном Кавказе – с одной стороны, сращивания экстремистских и криминальных группировок, а с другой – распространения новых политических концепций. Из них на первом месте стоит, безусловно, формулировка о «геноциде черкесов», успешно запущенная в оборот грузинскими политиками. Приходится констатировать, что этот проект грузинской дипломатии оказался весьма жизнеспособным и в настоящее время оказывает заметное влияние на умы немалой части коренного населения республик Северо-Западного Кавказа. Любопытно, что в 1990-х, в период грузино-абхазской войны, такая инициатива со стороны Тбилиси не имела бы почти никаких шансов на понимание – даже несмотря на чеченскую войну. Теперь же эти идеи находят слушателей не только среди молодежи, но и в кругах идеологов-кавказоведов, среди бывших полевых командиров.

В чем причина? Вероятно, также и в том, что российские аналитики недостаточно оперативно реагируют на новые явления. А также, зачастую, в недостаточном понимании кавказского менталитета, нехватке дипломатичности. С шаблонными подходами явно полемизировал на пленарном заседании первый проректор Владикавказского института управления, профессор кафедры государственного и муниципального управления ВИУ Таймураз Кусов. В своем обширном экономическом обзоре, с цифрами в руках, Кусов доказывал ошибочность представления о Кавказе как о полностью дотационной части РФ, проникнутой иждивенческими настроениями. Он призвал пересмотреть некоторые концепции экономического развития, в которых главный упор делается на развитии туризма на Северном Кавказе. «Это проекты, которые требуют огромных вложений, которые заработают не за год, не за два, а будут реализованы в течение длительного времени. А ситуация требует принятия неотложных мер», сказал Кусов. Взаимосвязь между социальными явлениями и политическими настроениями, безусловно, всегда присутствует.

С другой стороны, необходимо решать и вопросы идеологического противостояния, которые нередко преобладают по значимости над всеми остальными. На это указал директор Центра системных региональных исследований и прогнозирования Южного федерального университета из Ростова-на-Дону Владимир Черноус. «С созданием СКФО возникло противоречие, которое используют грузинские бойцы идеологического фронта. Они пытаются формировать общекавказскую идентичность в противовес российской. Мы в этом процессе в информационной рекламе действуем реактивно, запаздываем и упускаем многие моменты», констатировал Черноус.

В связи с этим был поднят вопрос об идеологической борьбе как таковой. В частности, доцент Южного федерального университета Виталий Сошественский посвятил свой обзор проблеме деятельности неправительственных организаций на Северном Кавказе. Общий вывод можно было сделать не в пользу НПО: финансируются они главным образом странами, противостоящими России, в них активно муссируются идеи, не совпадающие с геополитическими планами Москвы в регионе.

Неожиданным и отчасти перекликающимся с мнением некоторых экспертов с Северного Кавказа стало руководителя департамента конфликтологии и миграции Института мира и демократии Азербайджана Арифа Юнусова о конфликт в Нагорном Карабахе. По его мнению, для армян карабахская война сделалась не только национальным, сколько религиозным конфликтом, они видели в этом конфликте столкновение христианского и мусульманского мира. На это утверждение критически отозвался политолог из Степанакерта Рачья Арзуманян: «Можете считать армян безрассудными, но все-таки не до такой степени: жить посреди моря ислама и бороться против ислама – значит вообще не понимать ничего в реальной политике».

Надо отметить одну особенность, которая явственно проявилась, в частности, и на апрельской конференции во Владикавказе: если эксперты стран Южного Кавказа ставили во главу угла политические проблемы, то на Северном Кавказе были больше озабочены вопросами религии. Эта тема была в центре обсуждения, в частности, на круглом столе «Осетия: религиозная ситуация и политические вызовы». Ситуация в этой сфере – еще один важный вопрос, который сегодня не бросается в глаза, но рано или поздно потребует решения. И проблема заключается в том, что Северная Осетия – в настоящее время самый важный оплот России на Кавказе, – до сих пор избегала серьезных потрясений. Она не только оставалась тихим заповедником, где не было места экстремизму разного рода в широких масштабах, но и союз с Россией рассматривался не как вынужденный или неизбежный, но как наиболее естественный и полезный для развития осетинского народа. В свою очередь, и России следует и впредь уделять первостепенное внимание Кавказу. Директор Института истории и археологии Северной Осетии Руслан Бзаров развил эту мысль на пленарном заседании: «Без Кавказа нельзя сохранить ни евразийские масштабы, ни перспективы великой державы, ни даже побережье Черного и Каспийского морей. Понятно, что при таком развитии событий и мечтать не придется не только о ключевой роли России на Ближнем и Среднем Востоке, но и о привычном для нас ее державном значении в мировой политике». Что касается сегодняшней религиозно-политической ситуации в Северной Осетии, когда разного рода процессы могут поставить под удар стабильность в республике, то именно эта ситуация должна стать предметом изучения. «Мы не предлагаем рецептов – определиться бы с диагнозом», сказал Бзаров.

Таким образом, во Владикавказе была сделана попытка свести вместе разноречивую, но тщательно собранную информацию о положении в разных регионах Кавказа и рассмотреть ее в одном ракурсе – с точки зрения выгод и угроз для влияния Москвы. Эта работа должна принести свои плоды.