«Тождественность» интересов Армении и России

Премьер-министр Армении Тигран Саркисян, представляющий Республиканскую партию Армении, в интервью российскому агентству РБК заявил, что геополитические интересы России и Армении совпадают.

В последнее время Тигран Саркисян стал часто давать интервью российским СМИ. Цель этого, по всей видимости, в том, чтобы в предвыборный период система увидела, какой авторитет Тигран Саркисян имеет в России. Как известно, внутри власти Армении Россия является своеобразной визиткой: если имеешь ее, то ты довольно силен, являешься деятелем, которому дали «добро».

В то же время не исключено, что сам Тигран Саркисян чувствует необходимость поддержки России и в настоящее время делает заявления по российским СМИ, чтобы обеспечить себе поддержку Кремля в поствыборный период, дабы не быть проглоченным в процессе дележа власти внутри Армении и не уповать только лишь на Запад. Во всех случаях, пожалуй, ясно, что премьер Тигран Саркисян работает в российском направлении, что не может происходить просто так, или же быть обусловлено мелкими причинами.

Проблема тут, однако, не во внутривластных или межвластных интригах. Этим пусть будут обеспокоены Тигран Саркисян, члены его команды и его конкуренты в лагере власти. Вопрос тут в тех импульсах, которые направляются из верхних эшелонов власти Армении в сторону России.

В этот предвыборный период в Армении нужно развить серьезные дискурсы, и главным из них, одним из главных должна стать геополитическая тематика, так как серьезные общемировые процессы ставят перед Арменией существенные вызовы и требуют реально адекватной позиции, а также общественного базиса этой позиции. С этой точки зрения заявления о том, что геополитические интересы Армении и России тождественны, означают, что, мягко говоря, тут, кажется, путают разные вещи.

Прежде всего, в данном случае премьер Тигран Саркисян, кажется, путает или отождествляет Армению с понятием власти. Дело в том, что геополитические интересы Армении, как государства, и России очевидным образом не идентичны, особенно в последние 4 года. Конечно, в плане власти это, кажется, было так, и в 2008 г. власть Армении попыталась сыграть в унисон этим интересам и сделала несколько роковых ошибок в процессах Карабахского урегулирования и армяно-турецких отношений.

Поддавшись играм России с турецко-азербайджанским тандемом, Армения вовлеклась в «футбольный» процесс. Кстати, примечательно, что начался он именно в Москве, когда во время своего очередного российского визита президент Армении Серж Саргсян заявил об инициативе «футбольной» дипломатии, пригласив президента Турции Абдуллу Гюля в Ереван.

Потом, через несколько дней после ереванской встречи стало известно, что Серж Саргсян даже предложил Гюлю определенную роль в процессе урегулирования Карабахского конфликта. Эти нежелательные и роковые развития стало возможным пресечь лишь благодаря геополитическим интересам Запада, так как, если бы он не вошел в процесс со своими интересами и благополучно направил его в тупик, то Армения осталась бы между геополитическими интересами России и российскими договоренностями с турецко-азербайджанским тандемом, позволив Турции войти в переговорный процесс по Карабаху, помогая России, тем самым, в сотрудничестве с турецко-азербайджанским тандемом, изменить посреднический статус-кво.

Пожалуй, русские были намерены посредством этого уменьшить роль США, ожидая, что, ослепленная своими амбициями Турция, станет инструментом, после чего будет несравнимо легче управлять турками, нежели американцами, которым русские или вынуждены уступать, или вынуждены договариваться по всем принципиальным вопросам. А на Южном Кавказе, кроме утверждения своих единоличных решений, все остальное Россией уже воспринимается как провал и отступление.

Вовлекая Турцию в регион, Россия, пожалуй, пытается обеспечить для себя перспективу единоличных решений, надеясь, что оставив США вне активного процесса посредством Турции, потом сможет отстранить и Турцию. А в этом вопросе инструментом или ресурсом России является Армения, которая сначала станет приманкой для Турции, а потом – дубинкой или преградой против Турции.

Таковы российские авантюрные геополитические интересы, и если интересы Армении совпадают с ними, то тут уж можно только развести руками. Это, конечно, в ситуационном смысле, и ситуация эта, однако, до сего дня еще не изменилась, и до сих пор заметно, что хотя и с меньшим энтузиазмом, однако, Россия продолжает ублажать турецко-азербайджанский тандем. А в более широком геополитическом контексте, очевидно, что в этом регионе Россия давно уже играет деструктивную роль и вовсе не намерена обратиться к технологическим механизмам в борьбе за свое влияние.

Политика модернизации абсолютно чужда для инструментария региональной политики России, тогда как модернизация для Армении является жизненной необходимостью. А без общемирового контекста перспектива модернизации Армении – преимущественно мифична.

Следовательно, логика подсказывает, что Армения и Россия не могут иметь те же геополитические интересы, если диаметрально противоположны стратегические потребности.

Другое дело, когда Россия принуждает Армению к использованию подходов, противоположных тактическим потребностям нашей страны, а, следовательно, и противоположных нашим стратегическим целям. Однако в этом случае уже нужно говорить не о геополитической тождественности интересов Армении и России, а о геополитической тождественности интересов России и правящего режима Армении.

Что и говорить, одно дело, когда премьер Тигран Саркисян считает неправильными нынешние тактические и стратегические взгляды России и ее, обусловленную этим, геополитическую заинтересованность. И совсем другое дело, когда он считает, что должна измениться Россия и пойти по вектору модернизации, реальной модернизации.

Конечно, тут уже возникает вопрос: а почему Армения не идет по пути реальной модернизации, что мешает Армении – Россия, или отсутствие политической воли?