Уходящий Кобзон-2
Читать на сайте Вестник КавказаНародный артист СССР Иосиф Кобзон по популярности на постсоветском пространстве не уступает Василию Ивановичу Чапаеву. Возможно, поэтому известие о его уходе со сцены (См. «ВК» http://www.vestikavkaza.ru/articles/kultura/musik/51553.html) стало топ-новостью не только в российских СМИ. Говоря о прекращении своей сценической деятельности, Кобзон-политик затронул также несколько актуальных общественных проблем.
Так, комментируя акции 4 февраля, Кобзон сказал: «Я не хожу на митинги. У меня была пресс-конференция на "Эхо Москвы", где я вел разговор с Михаилом Юрьевичем Борщевским, он задал мне такой же вопрос. Я ответил, что я против участия в таких акциях, и на Болотной и на Поклонной. Единственное, я согласился в День конституции исполнить гимн России на Манежной площади. Почему мы так поздно просыпаемся? Почему мы не используем средства массовой информации для того, чтобы заявить о своих принципах, намерениях и так далее? Почему мы не используем телевизионные каналы? Почему нужно прятаться в толпе и слушать тех, кто подходит к микрофону? Я категорически против и не приветствую митинги. 4 февраля я просил только об одном, чтобы скорей наступил вечер, и я услышал, что ничего нигде не произошло, не было драк. Говорите, выясняйте, у вас для этого есть все возможности. Боритесь через средства массовой информации. Говорят, что США нас хотят приравнять к арабским ситуациям, вмешивайтесь активно в эту ситуацию. Мы выходим на митинги и кричим: "Руки прочь от Сирии!", когда понятия не имеем, что там в Сирии».
Говоря о последнем происшествии в Госдуме с участием Владимира Жириновского, Кобзон заявил: «Это безобразное происшествие, не имеющее никаких аналогов. Вспомните причудливые драки Жириновского с Немцовым, с женщинами в Думе. Он опирается на поддержку других депутатов ЛДПР. Он оскорбил Воробьева, который стоял на трибуне, женщину из КПРФ, Путина. Мои помощницы рассказали мне, что когда он вышел, стоял жуткий крик и мат. Как можно?! Это же Государственная дума! Я был категорически против, когда в 1990-х выступали мои коллеги, Цой, Тальков, и матерились со сцены или когда в театрах раздавались нецензурные слова. Я на эстраду выхожу уже 52 года. Я себе не позволял в нетрезвом состоянии выйти на сцену. Дома можно делать, что хочется, но есть же какие-то обязательства. Не имеет права господин Жириновский, кем бы он ни был, так себя вести. Самое страшное, что Палата не реагирует на его хулиганское выступление. Пропустили мимо ушей его националистические выступления. У нас есть комитет по этике, который должен принимать меры по этому поводу».
Отвечая на вопрос об отношениях с экс-мэром Москвы Юрием Лужковым, Кобзон заявил: «Однажды мой сын, когда был еще маленьким, спросил: "Пап, как же у тебя за одним столом сидят сидит министр обороны Грачев и Отари Квантришвили? Это же настолько разные люди". И я ему сказал: "Сынок, я дружу не с должностями, я дружу с людьми. С Грачевым я подружился в Афганистане. С Отариком мы создали фонд помощи спортсменам, которых в стране забыли, которые ставили рекорды". С Юрием Михайловичем я познакомился очень странно и конфликтно в 1991 году, когда я пришел просить место на кладбище для Талькова. Я пришел без предварительного звонка, будучи народным депутатом СССР, и он меня не принял. Дождавшись, пока он выйдет из кабинета, я его обругал. Наша дружба началась с конфликта, но все-таки мы подружились. И по сей день мы дружим. Предательство - это самое страшное низменное качество человека. Я прекрасно понимал, что лишившись должности, Юрий Михайлович лишится многих, так называемых, "друзей". У меня не было сомнений - дружить с ним или нет. Я продолжаю дружить с ним и поддерживать его морально».
Говоря о своих планах после ухода со сцены, Кобзон сказал: «Вы можете спросить меня, что я делаю сейчас, не выходя на сцену. Я работаю. Я не знаю, сколько мне еще осталось, потому что, хоть я не жалуюсь, но я онкологический больной, а избран я на пять лет. На меня в большой обиде моя семья - жена, внуки. Всю информацию о том, что у нас происходит в искусстве, театрах, кино, эстраде, получаю от своей любимой жены. Она ходит на все премьеры, а я не хожу. Она постоянно общается с внуками, а я мало общаюсь. Много есть общественной работы. Я председатель правления фонда "Щит и Лира" помощи родственникам сотрудников погибших при выполнении служебных обязанностей. Я председатель фонда судебных приставов "Кузнецкий мост". У меня два детских дома, в Туле и в Ясной Поляне. Есть чем заняться кроме концертов. У меня появится возможность ходить на спектакли, концерты и жить, как говорит моя жена, нормальным человеком».
Так, комментируя акции 4 февраля, Кобзон сказал: «Я не хожу на митинги. У меня была пресс-конференция на "Эхо Москвы", где я вел разговор с Михаилом Юрьевичем Борщевским, он задал мне такой же вопрос. Я ответил, что я против участия в таких акциях, и на Болотной и на Поклонной. Единственное, я согласился в День конституции исполнить гимн России на Манежной площади. Почему мы так поздно просыпаемся? Почему мы не используем средства массовой информации для того, чтобы заявить о своих принципах, намерениях и так далее? Почему мы не используем телевизионные каналы? Почему нужно прятаться в толпе и слушать тех, кто подходит к микрофону? Я категорически против и не приветствую митинги. 4 февраля я просил только об одном, чтобы скорей наступил вечер, и я услышал, что ничего нигде не произошло, не было драк. Говорите, выясняйте, у вас для этого есть все возможности. Боритесь через средства массовой информации. Говорят, что США нас хотят приравнять к арабским ситуациям, вмешивайтесь активно в эту ситуацию. Мы выходим на митинги и кричим: "Руки прочь от Сирии!", когда понятия не имеем, что там в Сирии».
Говоря о последнем происшествии в Госдуме с участием Владимира Жириновского, Кобзон заявил: «Это безобразное происшествие, не имеющее никаких аналогов. Вспомните причудливые драки Жириновского с Немцовым, с женщинами в Думе. Он опирается на поддержку других депутатов ЛДПР. Он оскорбил Воробьева, который стоял на трибуне, женщину из КПРФ, Путина. Мои помощницы рассказали мне, что когда он вышел, стоял жуткий крик и мат. Как можно?! Это же Государственная дума! Я был категорически против, когда в 1990-х выступали мои коллеги, Цой, Тальков, и матерились со сцены или когда в театрах раздавались нецензурные слова. Я на эстраду выхожу уже 52 года. Я себе не позволял в нетрезвом состоянии выйти на сцену. Дома можно делать, что хочется, но есть же какие-то обязательства. Не имеет права господин Жириновский, кем бы он ни был, так себя вести. Самое страшное, что Палата не реагирует на его хулиганское выступление. Пропустили мимо ушей его националистические выступления. У нас есть комитет по этике, который должен принимать меры по этому поводу».
Отвечая на вопрос об отношениях с экс-мэром Москвы Юрием Лужковым, Кобзон заявил: «Однажды мой сын, когда был еще маленьким, спросил: "Пап, как же у тебя за одним столом сидят сидит министр обороны Грачев и Отари Квантришвили? Это же настолько разные люди". И я ему сказал: "Сынок, я дружу не с должностями, я дружу с людьми. С Грачевым я подружился в Афганистане. С Отариком мы создали фонд помощи спортсменам, которых в стране забыли, которые ставили рекорды". С Юрием Михайловичем я познакомился очень странно и конфликтно в 1991 году, когда я пришел просить место на кладбище для Талькова. Я пришел без предварительного звонка, будучи народным депутатом СССР, и он меня не принял. Дождавшись, пока он выйдет из кабинета, я его обругал. Наша дружба началась с конфликта, но все-таки мы подружились. И по сей день мы дружим. Предательство - это самое страшное низменное качество человека. Я прекрасно понимал, что лишившись должности, Юрий Михайлович лишится многих, так называемых, "друзей". У меня не было сомнений - дружить с ним или нет. Я продолжаю дружить с ним и поддерживать его морально».
Говоря о своих планах после ухода со сцены, Кобзон сказал: «Вы можете спросить меня, что я делаю сейчас, не выходя на сцену. Я работаю. Я не знаю, сколько мне еще осталось, потому что, хоть я не жалуюсь, но я онкологический больной, а избран я на пять лет. На меня в большой обиде моя семья - жена, внуки. Всю информацию о том, что у нас происходит в искусстве, театрах, кино, эстраде, получаю от своей любимой жены. Она ходит на все премьеры, а я не хожу. Она постоянно общается с внуками, а я мало общаюсь. Много есть общественной работы. Я председатель правления фонда "Щит и Лира" помощи родственникам сотрудников погибших при выполнении служебных обязанностей. Я председатель фонда судебных приставов "Кузнецкий мост". У меня два детских дома, в Туле и в Ясной Поляне. Есть чем заняться кроме концертов. У меня появится возможность ходить на спектакли, концерты и жить, как говорит моя жена, нормальным человеком».