Почему Арама Хачатуряна считают гением народной музыки

Композитор, дирижер и педагог Арам Ильич Хачатурян начал свой творческий путь в возрасте девятнадцати лет в столице СССР. Москва 1922 года встретила его в ритме художественных контрастов, столкновения различных театральных течений, однако довольно быстро приняла в семью лучших отечественных композиторов. Будучи студентом Московского музыкального техникума им. Гнесиных, Хачатурян практически сразу оказался в самой гуще творческой жизни Москвы, общаясь с такими прославленными режиссерами, как Константин Станиславский, Владимир Немирович-Данченко, Всеволод Мейерхольд.

Фундамент творческой индивидуальности Хачатуряна был заложен в Тбилиси, где он родился и вырос. С юных лет будущий композитор слушал армянские, грузинские и азербайджанский напевы, исполняемые народными певцами и музыкантами-инструменталистами[1]. Столица Грузии во все времена была богата своеобразием музыкальных традиций. Эти впечатления и определили основы музыкального мышления Арама Хачатуряна, став его естественной почвой для творчества.

В начале 1920-х он работал в атмосфере зарождения массовой культуры. Подобно театру, живописи и кинематографу, высокая музыка перестала быть атрибутом жизни лишь малочисленных слоев русской интеллигенции. Искусство стало доступным для миллионов людей в многонациональной стране, а потому требовало высокой авторской ответственности. Поиски чего-то нового и неизведанного подталкивали советских композиторов вскрывать богатейшие пласты народной музыки. В это время формируется неповторимый почерк Арама Хачатуряна – музыкальная отсылка к народным корням. Своим ученикам, коих было великое множество, он непременно рекомендовал глубже исследовать национальные музыкальные мотивы, придающие творчеству оригинальность.

Однако на этом пути Арам Хачатурян предостерегал своих учеников от ошибок, возникающих при работе с фольклорным материалом. Во-первых, творчество в рамках музыкальной традиции одного народа в отрыве от музыкальных традиций других братских народов невозможно[2]. Подобное ведет к вредоносным проявлениям в искусстве, культурному замыканию, формируя ареал "неприкосновенности" и может привести к серьезным ошибкам националистического характера. Во-вторых, насыщение творчества только внешними атрибутами фольклора может лишить его подлинного содержания.

Что необходимо молодому композитору для того чтобы уловить невидимые нити, соединяющие музыку с особенностями жизни, природой и неповторимыми пейзажами? Отвечая на этот вопрос, Арам Хачатурян рекомендовал не бояться экспериментировать, искать новаторские приемы при работе с материалом. Именно так на свет появились всемирно известные "Танец с саблями", "Танцевальная сюита", "Русская фантазия", в которых любовь автора к контрастам проявилась, благодаря смелому решению интонационного и ритмического переосмысления народных мелодий. Простой музыкальный пересказ крестьянского распева не будет услышан. Слушатель так и останется равнодушным к его чисто внешнему, показному характеру[3]. В качестве одно из примеров, Арам Хачатурян приводил балет "Семь красавиц" композитора Кара Караева, которому удалось покорить сердца московской публики высокими образами национального азербайджанского симфонизма.

Чтобы стать оригинальным композитором, Хачатуряну не пришлось придумывать сверхновые музыкальные приемы. Рецепт был максимально простым и включал в себя обычные оркестровые средства, индивидуальный подбор нужной тональности, щедро приправленный фольклорным материалом. Так создались шедевры, в которых автор воплотил переход от элементов национального творчества к подлинному интернациональному произведению.

[1] Хачатурян А.И. Музыка и народ // Культура и жизнь, 1971. № 6.

[2] Хачатурян А.И. Как я понимаю народность музыки // Советская музыка, 1952. № 5. С. 39-43.

[3] Хачатурян А.И.  О творческой смелости и вдохновении // Советская музыка, 1953. № 11. С. 7-13.