Чего выжидают "Светлая Армения", дашнаки и ППА

На фоне протестной активности армянской псевдооппозиции системная оппозиция в Армении заметно приутихла. Члены парламентского меньшинства, куда входит "Процветающая Армении" (ППА) олигарха Гагика Царукяна и "Светлая Армения" Эдмона Марукяна не реагируют на призывы уличных "патриотов" присоединиться к бессрочным акциям протеста. Их политическая активность ограничивается едкими выпадами в адрес премьера Никола Пашина и его команды. Аналогичным образом на внутриполитическую повестку реагируют члены внепарламентской АРФ "Дашнакцутюн".

Современная парламентская традиция Армении не предусматривает наличия в стенах Национального собрания сильной оппозиции. Прежние руководители Армении предпочитали комфортных оппонентов, таких как ППА, "Светлая Армения" (ранее именовавшая "Пресвященная Армения") и несколько более мелких политических партии, традиционно представлявших интересы своих спонсоров.

Теперь парламентская оппозиция не знает, на что и на кого ей ориентироваться. Политическая программа Никола Пашиняна де-факто нереализуема, поскольку премьер занят урегулированием последствий поражения в войне. Этим, скорее всего, и обусловлена пауза в активности оппозиции: партии ожидают завершения политических процессов, напрямую связанных с соблюдением условий ноябрьского трехстороннего соглашения, в которых они не желают принимать участия.

С другой стороны, сотрудничество с Пашиняном представляется им нецелесообразным, учитывая отсутствие у премьера какой-либо поддержки со стороны общественности, в том числе со стороны силовых структур. В этих условиях критика со стороны ППА, в которой преобладает эпатаж и жесткая риторика, выглядит как попытка сохранить образ оппозиционной партии. В свою очередь, АРФ "Дашнакцутюн" и "Светлая Армения" постоянно выдвигают вопросы ложной политической повестки дня, активно используя фейковые новости, по сути, занимаясь тем же чем и ППА – поддержанием собственного имиджа, в то время как главные силы и ресурсы оппозиции по-прежнему остаются в резерве.

Значимым индикатором для геополитических изысканий системной оппозиции стало то, что западные партнеры Армении, в том числе из диаспоры, пытались абстрагироваться от результатов прошедшей войны. Однако перспектива занять особое место в политическом пространстве республики, пользуюсь ее уязвимым состоянием, остается заманчивой для европейских и трансатлантических "друзей" Армении. Для армянской парламентской оппозиции, привыкшей критиковать руководство республики в строго очерченных рамках, перспектива оказаться под давлением милитаристского крыла западной демократии представляется малопривлекательной. Даже дашнаки в своих геополитических предпочтениях теперь демонстрируют осторожный прагматизм.

Между тем, в значительной степени пострадали и позиции русофобов, вследствие чего системная оппозиция ориентируются на российский фактор. Де-факто безопасность Армении делегирована России. Возможно, оппозиция пребывает в ожидании новой политической силы, чья риторика будет носить откровенно пророссийский характер.

Сейчас ППА и "Светлая Армения" наблюдают за политическими телодвижениями экс-президента, одного из лидеров карабахского клана, Роберта Кочаряна, опасаясь, что "пророссийской силой" в Армении может стать именно его партия. Для оппозиции очевидно, что реальной поддержки со стороны населения у Кочаряна нет, но он опытный аппаратчик, конкурировать с которым в ходе избирательного процесса довольно сложно. Косвенно это подтвердил Никол Пашинян, заявив об отказе проводить досрочные выборы главы армянского парламента. Сейчас любую избирательную кампанию для Пашиняна едва ли можно считать проходной.

Возвращение Кочаряна пагубно влияет и на имидж оппозиции, вынуждая ее вновь существовать в одном политическом пространстве с коррупционерами-сепаратистами, чье свержение она не так давно поддержала. Многие слои общества и без того с недоверием относятся к парламентским фракциям, поскольку не видят себя частью политического процесса. Перспектива возвращения сепаратистов закрепит за Национальным собранием Армении репутацию пространства сугубо политической борьбы, где давно забронзовевшая системная оппозиция превратила парламент в закрытую платформу, лишенную какой-либо эффективности.