Маил Аскеров: "За 44 дня войны мы ни на метр не отступили"

Собеседник "Вестника Кавказа" – участник Второй Карабахской войны, командир взвода, раненый в боях за Физули, старший лейтенант Маил Аскеров. В госпитале его и других раненых навестил президент Азербайджана. За личное мужество и отвагу распоряжением  Ильхама Алиева от 25 декабря Аскеров награжден медалями "За освобождение Губадлы" и "За освобождение Физули".

- Как вы попали на фронт?

- Я был призван 30 сентября по приказу президента Азербайджана о мобилизации. В течение восьми дней нас обучали пользоваться современным оружием  – такого в 2003 году, когда я был уволен с военной службы, еще не было. После окончания учений мы направились в Физули, на передовую. У деревни Гараханбейли шли бои - по утрам мы наступали, а ночью удерживали освобожденную территорию, усиливали оборону освобожденных территорий. Причем наступали с разных сторон - деревня Гараханбейли большая, с двух сторон окруженная горами.

14 октября оккупанты обстреляли из минометов пост рядом с вершиной, которую мы ранее освободили. Они и раньше подвергали наши позиции минометным обстрелам, но в этот раз  обстрел велся с особой интенсивностью, целились по живой силе. 15 числа после обеда начался обстрел с промежутками каждые 10 секунд. Тому, кто не был на войне, это трудно представить, но это тяжело - когда ты под градом артиллерии не знаешь, где укрыться. Мы со старшим лейтенантом Анаром Агамалы держали оборону. Он отделался легким ранением, а я получил тяжелое. Долго не мог прийти в себя. Снаряд упал в трех метрах от меня, на верхнюю часть вала перед окопом. Ощущение было, что на меня свалилась гора. Мне повезло, что снаряд взорвался на полуметровой глубине после попадания на землю, это несколько смягчило последствия огневого удара. Но я получил тяжелые осколочные ранения.

Приехала санитарная машина, чтобы меня забрать, но тут мы подверглись интенсивному снайперскому обстрелу. Это были опасные пули с повышенной пробивной способностью 5*45. Потом оккупанты начали стрелять из минометов в санитарную машину. Пока мы ехали, они стреляли из всех видов артиллерии, стараясь во чтобы то ни стало уничтожить нас. Я был в сознании и все слышал. Наш водитель был профессионалом, он маневрировал так, что в нас не попали. Меня привезли в Физулинскую районную больницу, оказали первую медпомощь. Потом перевезли в бакинскую первую клиническую больницу. 40 дней я находился на лечении. Сейчас чувствую себя лучше.

- Что вас мотивировало на войне?

- Сплоченность нашего народа и большая поддержка со стороны государства были самой большой мотивацией. Когда меня привезли на санитарной машине, все пытались помочь - и гражданские, и военные. Мы освобождали свои земли, находившиеся под оккупацией ВС Армении в течение 30 лет, мы освобождали наши дома, откуда изгнали наших родителей, дедушек и бабушек.

Мы знали, что наш президент с нами, слушали все его выступления. В окопах понимали, что вся надежда на нас, что за нами и государство, и народ. Для нас это было самым большим стимулом.

- Все военные эксперты отмечают,  что азербайджанские солдаты не оставляли раненых и убитых на поле боя…

- Конечно! В направлении Физули шли ожесточенные бои, было много убитых и раненых, но мы шли только вперед. За 44 дня войны мы ни разу ни на метр не отступили. Выносили раненых с поля боя, используя дымовые шашки. Это нелегко - при массированном вражеском обстреле любой из нас мог погибнуть.

- Президент Азербайджана сказал, что Физулинская операция войдет в историю войн. Чем вам она запомнилась?

- За 30 лет оккупанты соорудили там мощные окопы: бетон был покрыт землей, над этим слоем были уложены покрышки, потом опять все это было засыпано землей и вдобавок еще раз забетонировано. При ударе возникал рикошет, и снаряд вообще не попадал в окоп. Обычная артиллерия не могла бы справится с этими укрепительными сооружениями. Только сила духа наших солдат и применение новейшего оружия азербайджанской армией позволили разрушить их укрепрайоны.

Бывало мы по три-четыре раза шли в наступление, имея потери личного состава, но все равно не отступали. На войне самое главное – точные разведданные. На Физулинском направлении было две главные преграды: рельеф местности и укрепительные линии противника. Кроме того, в некоторых местах не было ни одного дерева - враг мог видеть нас, как на ладони. Но в ходе маневра при наступлении после освобождения часть территории надо находить укрытие, чтобы не стать живой мишенью.

Наша армия показала невероятный пример героизма. Наши друзья погибали, но мы не останавливались, шли в наступление. Нас мотивировали командиры, а мы – своих солдат. Так мы поддерживали друг друга. Как участник тех боев подтверждаю, что Физулинская операция была сложной и победоносной.

- Новость об освобождении Шуши вы услышали в госпитале?

- Да, я смотрел выступление президента. Мы всегда с большим нетерпением ждали его официальных сообщений. Заявление главнокомандующего об освобождении Шуши было особенным. Шуша - очаг нашей культуры, как драгоценный камень на кольце. Было ощущение, будто я сам участвовал в Шушинской операции. Наша часть сыграла большую роль в освобождении Шуши. Некоторые стали шахидами, много было раненых, но главное, что город был освобожден.

Я по рассказам знаю некоторые детали той операции. Оккупанты ждали нас со стороны дороги Дашалты, но наши военные применили необычную тактику в сложнейших условиях рельефа местности и вошли в город оттуда, откуда их никто не мог ожидать. Дороги там нет, и наши поднимались по отвесным скалам в сторону тюрьмы. Чтобы подняться на эту высоту, нужна спецподготовка, при этом с собой нельзя было брать тяжелое оружие, порой поднимались даже без бронежилетов и касок. При себе ребята имели только автоматы и ножи. Во французской прессе было отмечено, что в бою за Шушу большинство армян погибло от ножевых и пулевых ранений. Уверен, что бой за Шушу войдет в военные учебники, и наш опыт будет изучаться другими странами.