Современные отношения Запада и Ближнего Востока выстраивал Наполеон

Вторжение Наполеона Бонапарта в Египет в 1798 году было первой современной попыткой включить исламское общество в европейскую реальность. Военная экспедиция потерпела фиаско, но ее наследие в регионе невозможно оспорить. Александр Микаберидзе в статье Casting a long shadow – Napoleon's intervention in Egypt для Qantara пишет, что знаменитая история Германии XIX века, от Наполеона до Бисмарка, написанная покойным Томасом Нипперди начинается со слов ”Вначале был Наполеон”. Хотя Нипперди имел в виду центральную роль Наполеона Бонапарта в создании современной Европы, во многих отношениях его утверждение применимо и к сегодняшнему Ближнему Востоку.

Америка оказалась в тисках двух эпидемий, каждая из которых выявила серьезное неравенство между расами и уровнями образования. На фоне роста количества "смертей от отчаяния" среди белого рабочего класса и более высокими показателями смертности от коронавируса среди афроамериканцев, в США продолжает ошеломляюще снижаться продолжительности жизни. Вторжение Наполеона в Египет в 1798 году ознаменовало собой первый случай либерального империализма в действии и определило скорость, с которой Французская революция перешла границы Франции и Европы. Военная экспедиция потерпела фиаско, но ее наследие в регионе невозможно оспорить.

Инструменты западного господства

Вторжение стало первой современной попыткой включить исламское общество в европейскую реальность. Кроме того, кампания определила дискурс об ориентализме: все его идеологические компоненты сошлись воедино, и для его защиты был использован полный арсенал инструментов западного господства. Сама оккупация мало что дала для модернизации египетского общества, потому что революционные принципы, которые пытались внедрить французы, были слишком радикальными и чуждыми, а потому встретили решительное сопротивление местных жителей. Но Наполеон создал политический вакуум в Египте, вскоре заполненный Кавалали Мухамедом Али-пашой, который через десять лет после ухода французов начал закладывать фундамент реформированного и модернизированного Египта. Эта стана позже будет играть крайне важную роль на Ближнем Востоке. 

Египетская кампания Наполеона также перевернула традиционную европейскую политику в отношении региона. Вместо того чтобы нанести намеченный удар по британской имперской мощи, французское вторжение заставило Османскую империю, традиционного союзника Франции, создать коалицию со своими бывшими противниками, Россией и Великобританией, что изменило характер франко-британского соперничества на Востоке. До этого момента Франция традиционно совершала набеги на Индию с островных баз в Индийском океане, полагаясь на военно-морскую мощь, которой британцы могли противостоять с помощью собственного флота. Но попытка Наполеона завоевать Египет с суши изменила традиционное уравнение, вынудив Великобританию признать, что другие державы могут попасть в Индию через территории, прилегающие к Индийскому субконтиненту.

Великобритания начала длительный процесс завоевания дополнительных доминионов для защиты своих индийских владений от наземного нападения. ”Мы создали империю вооруженной мощью, - отмечали в 1798 году представители Британской Ост-Индской компании, - и она должна и дальше опираться на вооруженную мощь, иначе ей уготовано пасть под натиском превосходящей державы”. Эта опора на силу подкрепляла правление короны в Индии вплоть до 1947 года и поддерживала британские интервенции в Египте, Йемене, Омане, Иране и Афганистане.

”Восточный вопрос”

Масштабные наполеоновские войны оказали влияние и на Османскую империю.  Хотя по характеру войны были исключительно европейскими, они сформировали отношения континента с исламским миром на следующее столетие. Османская империя оказалась мишенью не только российских, но также французских, австрийских и британских устремлений, в результате которых османы продолжали терять территории, и возник ”восточный вопрос”. Более того, сходство между риторикой и методами Наполеона и методами, которые использовались в ходе интервенций Запада на Ближнем Востоке в XX веке, подчеркивает долгосрочное влияние наследия французского правителя.

В 1810-1812 годах, за столетие до Лоуренса Аравийского, агенты Наполеона пытались побудить арабские племена в Сирии и Ираке объединиться и восстать против османов. Следующие французские правительства реализовали наполеоновское видение колониальной империи. В 1830 году французские военные, среди которых были ветераны египетской кампании, вторглись в Алжир, руководствуясь планом действий в чрезвычайных ситуациях, разработанным Наполеоном двумя десятилетиями ранее, и заложили основу для периода французского колониального правления, длившегося до 1962 года.

Иран, чья империя канула в лету, постигла столь же болезненная участь. Государство стало пешкой в руках европейских держав. Обманутый и Францией, и Великобританией, Иран потерпел поражение от России, которая к 1813 году получила Грузию и юго-восточный Кавказ, практически перечеркнув иранское влияние в регионе.

Наполеоновские войны выявили неэффективность османской и иранской держав и высветили растущий военный и экономический дисбаланс между ними и ведущими европейскими державами. Таким образом, войны открыли эру реформ, спонсируемых государством, поскольку политические лидеры османской, египетской и иранской империй стремились переделать свою администрацию и вооруженные силы по европейскому образу.

Это и есть наследие Наполеона на Ближнем Востоке. Правители-реформаторы, например, османский султан Махмуд II, Мехмет Али Египетский и наследный принц Ирана Аббас Мирза, не подвергали сомнению культурные нормы и социальные структуры, на которых зиждился традиционный порядок. Они считали, что военные и административные реформы европейского образца позволят им укрепить свою внутреннюю мощь и более эффективно защищаться от внешних угроз.

Но эти реформы повлекли за собой внедрение западных практик в исламские общества и бросили вызов существующим властным структурам, за счет более прямого и повсеместного вовлечения центрального правительства в повседневную жизнь подданных. Поэтому многие группы, включая улемов (религиозных лидеров), саудиты, османские янычары и традиционные элиты Ирана отреагировали так негативно, отвергнув даже те изменения, которые могли бы укрепить их государства.

Это противостояние все чаще воспринималось как борьба за саму суть исламского образа жизни. И его серьезные последствия, наряду с другими аспектами наследия Наполеона, по-прежнему ощущаются на Ближнем Востоке.