Новая "танкерная война"

В конце июля Министерство иностранных дел РФ представило российскую концепцию коллективной безопасности в зоне Персидского залива. Новый виток напряженности в регионе произошел на фоне продолжающегося давления на Иран со стороны США после череды июньских инцидентов с танкерами в Оманском заливе. Какова вероятность вооруженного конфликта? Какие предложенные Россией меры могут стать основой для разрядки? На эти и другие вопросы пытаются ответить российские эксперты.

Старший преподаватель Департамента политической науки НИУ ВШЭ, эксперт Российского совета по международным делам Григорий Лукьянов считает, что кризис в Персидском заливе не ограничивается танкерной войной: "Он связан с более глубинным кризисом системы безопасности, сложившейся после 2003 года, после военной операции США против Ирака. Тогда Ирак как активный игрок в регионе был нивелирован. Мы стали заложниками геополитической бинарной ситуации - конфликта между Ираном и блоком аравийских монархий. Силы у сторон накапливались, они сдерживали друг друга, в определенной степени используя страх перед друг другом, решали непопулярные задачи на внутриполитическом пространстве. 

Используя фактор врага, правительства этих стран сплачивали население против во многом воображаемого противника. Тем не менее в последние годы такая система не только не помогает решать старые, но и продуцирует новые вызовы и угрозы безопасности: возникают новые конфликты, в том числе среди членов одной из самых жизнеспособных международных региональных организаций - Совета сотрудничества арабских государств Залива...

В этих условиях очередная танкерная война (как называют этот ряд инцидентов, произошедших в Заливе в конце весны - летом 2019 года - лишь вершина айсберга, которая привлекает внимание к этим кризисам, поскольку делается это с помощью проблемы энергетической безопасности". 

Заведующий кафедрой теории регионоведения Московского государственного лингвистического университета Вадим Макаренко думает, что ситуация более серьезная: "Мы находимся практически в состоянии войны: с одной стороны, Россия, Иран и Турция, с другой - США и их союзники. Предлогом задержки иранского танкера было то, что он доставлял нефть в Сирию. Казалось бы, правительство Башара Асада сегодня в значительной степени контролирует страну, но США и их союзники консервируют сирийскую ситуацию. Если Дональду Трампу удастся выйти на второй [президентский] срок, то это может привести к перекомпоновке ближневосточной ситуации с точки зрения безопасности... После прекращения холодной войны, мы столкнулись с тем, что возникают комплексы региональной безопасности. Проблема ближневосточного комплекса безопасности состоит в том, что игроки обладают очень разными потенциальными возможностями: одни - большими деньгами, другие - способностью вести боевые действия, третьи - технологиями и военной мощью, но не способны вести действия в региональном масштабе, я имею в виду Израиль. Архитектура региональной безопасности рождается очень непросто".

Говоря о танкерной войне, эксперт предложил не забывать про Ирак: "Он наращивает объемы производства нефти. Впереди добыча колоссальных объемов газа. Сегодня больше 4 млн баррелей идет на продажу ежедневно. Это может быть единственная страна, которая так жестко завязана на Персидский залив… Суверенитет Ирака был обеспечен в значительной степени при военной, политической и прочей помощи Ирана. С этой точки зрения, конечно, предложение нашего МИДа о безопасности и сотрудничестве на Ближнем Востоке перспективно, но раны Ближнего Востока, языком не залижешь. Проблема состоит именно в балансе сил".