Ильгар Мамедов: "Россия и Турция должны обеспечивать свои интересы, опираясь на естественных партнеров"

Вчера президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган отметил свое 65-летие. По телефону его поздравил российский президент Владимир Путин, который указал на ольшой личный вклад Эрдогана в развитие российско-турецких отношений и напомнил, что в апреле в Москве пройдет восьмое заседание Совета сотрудничества высшего уровня между Россией и Турцией. О российско-турецких отношениях на современном этапе "Вестник Кавказа" поговорил со старшим научным сотрудником Отдела современной истории стран Центральной и Юго-Восточной Европы Института славяноведения, кандидатом исторических наук Ильгаром Мамедовым.

- Эрдогана часто сравнивают с Владимиром Путиным. По вашей оценке, что общего у лидеров РФ и Турции?

- Между лидерами России и Турции, действительно, много общего. Во-первых, оба лидера исходят из национальных интересов своих народов и своих стран. Как Путин, так и Эрдоган преследуют цель отстоять суверенитет и независимость своих государств. Во-вторых, оба лидера делают это принципиально, целеустремленно и решительно. В-третьих, в обоих случаях отстаивание национальных интересов происходит в очень сложных международных условиях, когда Запад оказывает давление как на Россию, так и на Турцию, создавая для них сложные внешнеполитические условия. Тем не менее в этих обстоятельствах оба лидера смогли найти пути для отстаивания национальных интересов России и Турции.

- Что в целом объединяет сегодня Россию и Турцию, российский и турецкий народы?

- Гораздо больше, чем это принято считать. Это соседние страны и народы.

Во-первых, чрезвычайно важны интересы обеих стран в двустороннем формате. В последние годы эти отношения, с учетом совместной работы двух президентов, расширились и углубились.

Во-вторых, Москву и Анкару объединяют региональные интересы - на Южном Кавказе, на Ближнем Востоке, на Балканах, в регионе Черного моря. В этих вопросах две страны очень активно сотрудничают. Такие форматы как Россия-Турция-Иран, Россия-Турция-Азербайджан, достаточно плодотворны. Подобное сотрудничество способствует региональной безопасности.

В-третьих, российско-турецкие интересы также совмещаются в глобальном контексте. Турция – член НАТО, но это членство в современных условиях не очень отвечает турецким интересам. Сотрудничество и партнерство с Россией приносит Турции больше пользы, нежели союзнические взаимоотношения в рамках НАТО.

За примерами далеко идти не надо. Если взять Ближний Восток, то мы видим, что интересы Турции, связанные с курдским вопросом, с вопросом борьбы против терроризма в Сирии, в частности положение в Идлибе, гораздо больше сопряжены с российскими, чем с американскими интересами. США, союзник по НАТО, отказались продавать Турции противовоздушную систему "Пэтриот", Россия же согласилась продавать С-400, идя навстречу озабоченностям Турции. В формате Россия-Турция-Иран идет активное, плодотворное и конструктивное сотрудничество для преодоления проблем сирийского кризиса.

- Какие направления российско-турецкого сотрудничества вам кажутся наиболее важными?

- Сотрудничество России и Турции в энергетических вопросах имеет большое значение. Проект "Турецкий поток" обеспечит потребности в природном газе не только Турции, но и Европы. Причем российский газ ближе к Европе, поставки надежные, а цены низкие по сравнению с американским сжиженным газом. Поэтому проект имеет не только двустороннее, но региональное, европейское, а также и глобальное значение.

В этом смысле сотрудничество России и Турции имеет стратегическое значение, особенно с учетом давления США на Европу в вопросах не только "Турецкого потока", но и "Северного потока-2". Предлагая свой гораздо более дорогой СПГ, американцы преследуют не столько экономические, сколько геополитические цели.

Сотрудничество в астанинском формате по Сирии имеет также исключительно важное значение. Нанесено поражение ДАИШ (ИГИЛ, террористическая организация, запрещенная в РФ и других странах), власть сохранена, удалось предотвратить расчленение страны, люди возвращаются в места проживания, идет диалог, и, наконец, удалось практически остановить беззаконие и произвол США в Сирии.

Другим важным направлением сотрудничества являются трехсторонние региональные форматы Россия-Турция-Иран, Россия-Турция-Азербайджан. Они важны с точки зрения обеспечения региональной стабильности и сотрудничества. Россия и Турция могли бы начать диалог по другим пунктам повестки по Южному Кавказу с привлечением соответствующих стран. Подобный опыт уже был в 1921 году, когда в результате договоренностей трех южнокавказских республик, России и Турции удалось урегулировать территориальные споры.

Потенциальным направлением сотрудничества могли бы также быть Балканы, где у каждой страны имеются интересы и сферы, которые могли бы быть сближены или разделены.

- По вашей оценке, насколько восстановились отношения между Эрдоганом и Путиным, между Россией и Турцией за последние два с половиной года?

- Думаю, что восстановились. История со сбитым самолетом - тот случай, когда было неправильно воспринято место Турции в политике США и были недооценены влияние и интересы России на Ближнем Востоке. Это была провокация. Но президент Эрдоган сумел проявить мудрость, решительность и мужество, чтобы реально оценить ситуацию. Это послужило основой для восстановления российско-турецких отношений в целом, равно как и личных отношений между двумя президентами. Сейчас идет процесс дальнейшего укрепления партнерства. Помимо двусторонних проектов, создание трехсторонних региональных форматов, начало астанинского процесса и сотрудничество в Сирии являются показательными примерами.

- Удалось ли России и Турции найти компромисс по сирийскому урегулированию?

- Продолжается Астанинский процесс, есть формат Россия-Турция-Иран. В этом формате идет диалог. Я не вижу различий в фундаментальных позициях России и Турции по сирийскому урегулированию. Их позиции по базовым вопросам едины - признание целостности и суверенитета Сирии в ее нынешних границах, неприемлемость расчленения Сирии, неприемлемость силовой смены власти, будущее Сирии должен решать сирийский народ. Объединившись на этих позициях, обе страны сотрудничают. Идлиб практически стал последним оплотом террористов, и ситуация там неоднозначная. Но в прошлом году стороны достигли договоренности и выполняют свои обязательства. Процесс диалога и сотрудничества в этом вопросе продолжается. Это самое главное.

- Как, на ваш взгляд, будут развиваться отношения РФ и Турции?

- Я настроен оптимистично, с учетом того, что и в Турции, и в России идет переоценка роли Запада в мировой политике. Те иллюзии, которые существовали ранее, окончательно улетучились. С 2014 года стало ясно, что и Россия, и Турция свои интересы в защите национальной безопасности должны обеспечивать собственными силами, опираясь на своих естественных партнеров. Партнерство России и Турции является гораздо более естественным, чем потенциальное партнерство Турции со своими натовскими союзниками.

Неслучайно, что именно Россия и Турция сотрудничают по многим вопросам, о которых мы говорили. Между Турцией и Россией идет диалог, сотрудничество по всем направлениям – в вопросах безопасности, политики, экономики, культуры, туризма, образования, науки. Недавно было принято решение о создании российско-турецкого университета, что имеет исключительное значение. Студенты будут иметь гораздо лучшее понимание того, что между Россией и Турцией есть больше объединяющих элементов, что позволяет быть уверенным в более углубленном сотрудничестве в будущем.

В Турции в современных условиях идет ценностно-идейная переоценка. Однозначная прозападная ориентация, которая институционально выражалась в членстве НАТО и в попытках вступить в Евросоюз, зашла в тупик. Интересы Турции на Ближнем Востоке абсолютно не обеспечиваются НАТО, более того после инцидента с российским самолетом блок НАТО оставил Турцию один на один с Россией. Теперь своих интересов Турция добивается посредством сотрудничества с Россией и партнерства в рамках Россия-Турция-Иран.

Попытки Турции вступить в Европейский союз также не увенчались успехом. В этом смысле тезис, который был выработан в годы правления Партии справедливости и развития, о стратегической глубине и культурно-исторических связях Турции с соседними регионами, входит в противоречие с внешнеполитическим курсом Турции на вступление в Евросоюз. В Турции это осознают, и сейчас идет переоценка. Равно как и в России после распада Советского Союза и особенно в контексте западных санкций идет процесс культурно-ценностной переоценки. Самое главное, вопреки все еще существующим предубеждениям и предвзятости. Два народа, две страны очень тесно связаны в культурно-историческом плане, и их исторические судьбы очень тесно переплетены.

В конце концов, исторически оба народа имеют евразийское происхождение. И на протяжении веков два народа жили бок о бок, два государства соприкасались, сосуществовали, происходило взаимное проникновение на просторах Евразии. Османы двинулись в западном направлении от Евразии, покорив Византию, пошли дальше в Европу. После завоевания Арабского халифата, Османская империя возглавила исламский мир. Тем временем Русь двинулась в восточную Евразии, покоряя тюркские ханства, сосуществуя и смешиваясь с тюрко-татарскими народами. Если для Османского государства Византия была источником административного управления, то для России Византия была источником мировоззрения. После падения Константинополя Москва фактически стала Третьим Римом, центром восточного православия. Эти параллельные, зеркальные события говорят о целостности и взаимодополняемости исторических судеб России и Турции и их народов. Закономерно, что после одновременного крушения Российской и Османской империй возникшие на их обломках новые государства стояли перед дилеммой – быть или не быть, помогали друг другу и вырабатывали новые идеологии. Также и сейчас Россия и Турция, оказавшись в новых исторических условиях тектонических изменений вырабатывают новые подходы.

С моей точки зрения, евразийство может служить общей позицией, которая могла бы объединить две страны. Евразийская концепция может объединить две страны, два народа, что мы собственно и видим теперь. Это может служить очень серьезной базой для будущего еще более углубленного сотрудничества и партнерства. В XXI веке в основу политики применительно к Турции следовало бы положить не религиозное, как это было в XIX веке, или идеологическое, как это было в XX веке, а геополитическое видение и принцип единства культурно-исторических судеб двух народов. Тем более, в цивилизационном плане Турция – скорее евразийская, чем европейская страна.