Он сказал: "Да будет нефть!"

Один чудак из партии геологов
Сказал мне, вылив грязь из сапога:
"Послал же бог на головы нам олухов!
Откуда нефть — когда кругом тайга?

И деньги в прорву!.. Лучше бы на тыщи те
Построить ресторан на берегу.
Вы ничего в Тюмени не отыщете —
В болото вы вгоняете деньгу!"

И шлю депеши в центр из Тюмени я:
Дела идут, всё боле-менее!..
Мол роем землю, но пока у многих мнение,
Что меньше "более" у нас, а больше "менее".

А мой рюкзак —
Пустой на треть.
"А с нефтью как?" —
"Да будет нефть!"

Давно прошли открытий эпидемии
И с лихорадкой поисков борьба, 
И дали заключенье в Академии:
В Тюмени с нефтью "полная труба"!

Нет бога нефти здесь — перекочую я,
Раз бога нет — не будет короля!..
Но только вот нутром и носом чую я,
Что подо мной не мёртвая земля!..

…И нефть пошла! Мы, по болотам рыская,
Не на пол-литру выиграли спор — 
Тюмень, Сибирь, земля ханты-мансийская
Сквозила нефтью из открытых пор.

Моряк, с которым столько переругано, —
Не помню уж, с какого корабля, —
Всё перепутал и кричал испуганно:
"Земля! Глядите, братики, земля!"…

И бил фонтан и рассыпался искрами,
При свете их я Бога увидал:
По пояс голый, он с двумя канистрами
Холодный душ из нефти принимал.

И ожила земля, и помню ночью я
На той земле танцующих людей...
Я счастлив, что, превысив полномочия,
Мы взяли риск — и вскрыли вены ей!..

Депешами не простучался в двери я,
А вот канистры в цель попали, в цвет:
Одну принёс под двери недоверия,
Другую внёс в высокий кабинет.

И шлю депеши в центр из Тюмени я:
Дела идут, всё боле-менее, 
Что — прочь сомнения, что — есть месторождение,
Что — больше "более" у нас, а меньше "менее"... 

Так я узнал:
Бог нефти — есть, 
И он сказал: 
"Да будет нефть!"

Говорят, эти стихи Владимир Высоцкий посвятил в 1972 году первооткрывателю югорской нефти Фарману Салманову, который проработал в Сибири больше 30 лет. С участием легендарного геолога открыли около 130 нефтяных месторождений, среди которых Мегионское, Правдинское, Усть-Балыкское, Сургутское. Многие до сих пор остаются базой нефтегазового комплекса России.

Памятники Салманову установлены во многих городах ХМАО. Самые известные из них – установленный в прошлом году в Горноправдинске пятиметровый монумент работы Александра Рукавишникова (который, к слову, в свое время делал памятник Высоцкому, установленный не его могиле); а также монумент перед входом в Музей нефти в Ханты-Мансийске работы архитектора Джамаледдина Кадирова, народного художник Азербайджана Салхаба Мамедова и заслуженного художника Азербайджана Али Азиза Ибадуллаева.

Фарман Салманов ушел из жизни 12 лет назад, в марте 2007 года. Незадолго до смерти, отвечая на вопрос о причинах своей любви к Сибири, знаменитый нефтяник рассказал, что его дед четверть века провел в ссылке на Сахалине, где женился на сибирячке Ольге, а потом вместе с ней и детьми вернулся на родину, в Азербайджан. Дед много рассказывал о бурных реках и кудрявых лесах и даже внучку назвал в честь великой реки - Амура.

События, которые в 1972 году описал и пропел Высоцкий, Салманов излагал просто, безо всякого пафоса: "Мы решили тайком уехать и начать разведывательные работы под Сургутом. К тому времени я уже был начальником участка и у меня работали 150 человек. Шуму было много, мы же связь отключили. С должности меня хотели снять. Но в конце концов разрешили остаться. Сначала ютились на вокзале вместе с женами и детьми. А 21 марта 1961 года, на мой любимый азербайджанский праздник - байрам, первая скважина в районе селения Мегион дала фонтан нефти. Я прыгал и кричал: "Мы победили!". Потом нас Никита Сергеевич Хрущев к себе вызывал, я лично ему докладывал обо всем и сказал: открытие сибирской нефти как полет Юрия Гагарина. Тогда все улыбнулись и восприняли это как шутку. Но сегодня с уверенностью можно сказать, что это самый богатый район - нефти там хватит еще лет на 50-100".

На самом деле все было не так безоблачно. Работая на Кузбассе, Салманов самовольно увел экспедицию в тюменские края. Самовольника хотели судить, прокуратура завела дело по растрате государственных средств. Однако на его защиту встали участники экспедиции, пригрозив забастовкой, что в советские времена было немыслимо. Тогда дело закрыли и перевод экспедиции в Сургут оформили задним числом. Конечно, сыграло свою роль и то, что "крестным отцом" Салманова был выпускник Азербайджанского нефтяного института Николай Байбаков, которой с 1948 года был министром нефтяной промышленности СССР, а с 1957 года - председателем Госплана РСФСР, первым зампредом Совета министров РСФСР.

В дальнейшем противоречия между руководством Госплана и Хрущевым по поводу деятельности совнархозов привели к переводу Байбакова на работу в провинцию. Салманов к первому секретарю ЦК КПСС и председателю Света министров СССР тоже относился скептически – тому не раз докладывали о поисковых работах в Тюмени, но он долгое время не обращал на это особого внимания. Кстати, спустя много лет, Салманов критически высказывался и о Горбачеве: "То, что я докладывал, прошло мимо его ушей… После долгих ночных раздумий пришел к выводу: новый генсек — большой говорун, с противоречивыми высказываниями и слабыми экономическими познаниями. Вряд ли он способен умно управлять страной, и мы при его правлении вряд ли сможем добиться успеха".

Так или иначе, открытие сибирской нефти можно считать событием, сравнимым по значимости если не с Победой в Великой Отечественной войне, то с покорением космоса - все эти события стали "духовными скрепами" для советских людей. Причем Фарман Салманов придавал дружбе народов огромное значение. Жена Салманова Тамара Васильевна рассказывала, как на День Победы в 1959 году он, несмотря на свою занятость, устроил в Сургуте праздник, посвященный дружбе народов всех советских республик - нашел мотоциклы с колясками, чтобы в каждом сидела девушка в национальном костюме и с флагом каждой республики…

До революции главным источником черного золота в царской России оставался Бакинский регион, а в советские времена бакинец Фарман Салманов на практике подтвердил прогноз Михайло Ломоносова о том, что "российское могущество прирастать будет Сибирью". Сибирская нефть была и остается главным источником валютных поступлений в российский бюджет, и ее месторождения были открыты советским нефтяником, простым парнем из Азербайджана, патриотом своей большой родины Фарманом Салмановым.

Значение открытия нефтяных месторождений было столь огромным, что "народный певец" Высоцкий в том же 1972 году кроме "Одного чудака из партии геологов" написал еще и "Революцию в Тюмени"

В нас вера есть и не в одних богов!
Нам нефть из недр не поднесут на блюдце.
Освобожденье от земных оков -
Есть цель несоциальных революций.

В болото входит бур, как в масло нож.
Владыка тьмы! Мы примем отреченье!
Земле мы кровь пускаем - ну и что ж, -
А это ей приносит облегченье.

Под визг лебедок и под вой сирен
Мы ждем - мы не созрели для оваций, -
Но близок час великих перемен
И революционных ситуаций.

В борьбе у нас нет классовых врагов -
Лишь гул подземных нефтяных течений, -
Но есть сопротивление пластов,
И есть, есть ломка старых представлений.

Пока здесь вышки, как бамбук, росли,
Мы вдруг познали истину простую:
Что мы нашли не нефть, а соль земли -
И раскусили эту соль земную.

Болит кора земли, и пульс возрос,
Боль нестерпима, силы на исходе, -
И нефть в утробе призывает - "SOS",
Вся исходя тоскою по свободе.

Мы разглядели, различили боль
Сквозь меди блеск и через запах розы, -
Ведь это не поваренная соль,
А это - человечьи пот и слезы.

Пробились буры, бездну вскрыл алмаз -
И нефть из скважин бьет фонтаном мысли,
Становится энергиею масс
В прямом и тоже переносном смысле.

Угар победы, пламя не угробь,
И ритма не глуши, копытный дробот!
Излишки нефти стравливали в Обь,
Пока не проложили нефтепровод.

Но что поделать, если льет из жерл
Мощнее всех источников овечьих,
И что за революция - без жертв,
К тому же здесь еще - без человечьих?

Пусть скажут, что сужу я с кондачка,
Но мысль меня такая поразила:
Теория "великого скачка"
В Тюмени подтвержденье получила.

И пусть мои стихи верны на треть
Пусть уличен я в слабом разуменьи,
Но нефть свободна! Не могу не петь
Про эту революцию в Тюмени.