Россия, Турция и Иран могут создать новый институт решения региональных проблем

Прошедшую на этой неделе встречу президентов России и Турции (см. Путин и Эрдоган поставили Сирию во главу угла) эксперты оценили позитивно.

Так, завкафедрой восточных языков Дипломатической академии МИД России Асламбек Мозлоев заметил, что на прошедшем саммите Россия и Турция впервые перешли от исключительно экономического фактора объединения усилий к экономико-политическому фактору: "Речь идет о соединении политических и экономических усилий для того, чтобы между двумя странами началось взаимопонимание. Если бы вы меня спросили, какой главный рефрен итогов визита президента Эрдогана в Москву, я бы обозначил одним словом - конструктивность. Обе стороны были нацелены на конструктивность, не на подчеркивание противоречий между сторонами, а на стремление решить конструктивно на позитивной почве проблему, которую уже больше чем восемь лет не может решить мир здесь в регионе".

В феврале в Сочи должен пройти очередной саммит Россия-Турция-Иран. По мнению Асламбека Мозлоева, вместе с Ираном Россия и Турция способны создать новый институт решения региональных проблем: "Пусть это идет трудно, но этот институт может стать примером для решения других региональных проблем, которые сегодня переживает мир в условиях обострения противоречий всех против всех. Сохранение альянса на сирийском тренде между Россией, Турцией и Ираном и активизация этого института имеет большие перспективы".

Научный сотрудник сектора Турции Института востоковедения РАН, директор Центра изучения современной Турции Амур Гаджиев заметил, что сегодня приоритетное значение для Турции имеет вытеснение курдских Отрядов народной самообороны из Манбиджа к Востоку от Евфрата: "После решения этой задачи турки намерены приложить усилия с тем, чтобы предоставить возможность проживавшему там населению вернуться в свои дома. Хоть это и прописано в американо-турецкой дорожной карте по Манбиджу, нежелание США действовать в этом направлении по турецкому графику налицо".

По словам Гаджиева, в период обострения турецко-американских противоречий в Сирии "в турецкой прессе периодически появляются публикации географических карт с изображением так называемого Большого Курдистана, куда, по задумке авторов, должны войти курдские территории Сирии, Ирака и Турции. Также турки периодически пишут, что не верят, что американцы откажутся от идеи создания Курдистана и все время ждут от них нового подвоха. То есть американская ближневосточная стратегия ассоциируется сегодня в Турции с новыми угрозами. По мнению большинства турецких обозревателей, Курдистан позволит и США, и Израилю ограничить действия Ирана в регионе, а также влиять на принятие решений в Анкаре, Дамаске и Багдаде".

Гаджиев убежден, что турецкий подход в отношении региональной политики меняется: "Если раньше турки действовали в регионе после консультации с США и формировали свою линию поведения с другими внешними игроками в регионе уже на основе договоренностей, достигнутых с Вашингтоном, то сейчас мы наблюдаем иную картину: сегодня Турция в процессе выработки своей сирийской и даже в какой-то степени ближневосточной политики не только учитывает интересы России, но и предпочитает действовать в регионе и даже свое взаимодействие с Вашингтоном стала выстраивать после соответствующей консультации с Москвой. Это принципиально новая тенденция во внешней политике современной Турции".