Сложности Астанинского формата

Сегодня Владимир Путин едет в Иран для участия в третьей трехсторонней встрече глав государств – гарантов Астанинского процесса содействия сирийскому урегулированию. На переговорах с президентом Ирана Хасаном Рухани  и президентом Турции  Реджепом Эрдоганом  будут рассмотрены совместные усилия по обеспечению долгосрочной нормализации обстановки в САР. Речь идет о комплексе дополнительных мер, нацеленных на окончательную ликвидацию очага международного терроризма, продвижение процесса политического урегулирования и решение гуманитарных вопросов, включая создание условий для возвращения беженцев и внутренне перемещённых лиц.

Комментируя предстоящий саммит, старший преподаватель департамента политической науки факультета социальных наук НИУ ВШЭ Григорий Лукьянов, заявил, что на нем будет обсуждаться проблема Идлиба: "Этот трехсторонний формат предполагает возможность принятия конкретных решений не только о таких частных вопросах, о том, что будет конкретно на территории Идлиба, а предусматривает решение значимых вопросов - обсуждение того, что будет после того, как проект "Идлиб" будет закрыт".

Лукьянов напомнил, что Идлиб появился в юридической плоскости как зона деэскалации: "Российская сторона всегда призывала не преувеличивать значение зон деэскалации, поскольку это временная мера, а цель - борьба с терроризмом. Судьба Идлиба как зоны деэскалации в глазах российского и сирийского руководства очень проста - это ее ликвидация. Именно в Идлибе находятся те самые иностранные боевики, ради борьбы с которыми Россия и вмешалась в сирийский кризис. Их физическое уничтожение, а никак не переговоры об их сдаче, становится крайне важной задачей, которую необходимо решить силами военных". 

Что касается Турции, то ее, на взгляд Лукьянова, волнует участие конкретных групп в политическом урегулировании, формирование органов власти и правила политического урегулирования: "Для Турции важнее задача не сохранить какой-то буфер, а сыграть роль в формировании новых органов власти в Сирии в рамках так называемого постконфликтного восстановления и урегулирования". 

Заместитель директора Института прогноза и политического урегулирования Александр Кузнецов считает возможными подвижки в турецкой позиции и лояльное отношение Турции: "Для Анкары это будет болезненно, поскольку исчезает последний анклав, где Турция имеет политическое влияние на территории Сирии, там сильны протурецкие группировки. Возможно, Россия и Иран могли бы предложить Турции решение проблемы беженцев - после того как сирийское правительство полностью восстановит контроль на всей территории САР, беженцы будут возвращаться, в том числе из Турции. Для турецкой экономики, которая сейчас находится далеко не в лучшем состоянии, 3,5 млн сирийцев - огромная обуза.

Кроме того, для турецких компаний сейчас крайне важно приобретение подрядов за рубежом. Турки активно работали на Ближнем Востоке до так называемой "арабской весны" во многих странах, но из-за того, что поддержали они ”Братьев-мусульман” (а ”Братья-мусульмане” не смогли прийти к власти нив одной стране), турецкие компании лишились контрактов в Египте, в Ливии, которая находится в состоянии хаоса и гражданкой войны, в Сирии и Ираке. Турецкие бизнесмены надеются на возвращение своего бизнеса в Сирию".

Доцент кафедры международной безопасности факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова Алексей Фененко заметил, что Астанинский формат не нравится американцам: "Во-первых, возникает первый региональный формат без участия США. Во-вторых, американцам не нравится, что страна НАТО, Турция, сильно дистанцировалась в сторону России и Ирана. США воспринимают это как покушение на атлантическое единство. В-третьих, американцы считают Астанинский формат дочерним форматом от ШОС. Иран уже партнер по диалогу ШОС, Турция стремится к этому статусу, Казахстан - один из ведущих частников ШОС. Поэтому США рассматривают Астанинский процесс как пристройку в виде дочернего формата ШОС на Ближнем Востоке. Отсюда и стремление к провокациям. Задача американцев -любой ценой сорвать этот формат урегулирования".

Сложность Астанинского формата, по мнению политолога, в появлении фактора Израиля: "Фактор Израиля меняет серьезно расклад по мирному урегулированию в Сирии. У России сложились партнерские отношения с Израилем, вплоть до безвизового режима. Напомню, как началась операция в Сирии: премьер-министр Израиля Нетаньяху приехал в Москву на экстренные консультации с российским руководством. С лета 2017 года Израиль обеспокоен укреплением здесь Ирана. Руководство Израиля открыто говорит о возможности применения военной силы. Перед Россией встает вопрос: либо поддерживать Иран, но тогда это конфликт с Израилем. Либо договориться с Израилем, но тогда это мешает планам Ирана по укреплению на территории Сирии, перед Россией встает опасность дистанцирования от Ирана, что может привести к серьезным потрясениям внутри Астанинского формата". 

Что касается Турции, то, по словам Фененко, к концу 2016 года там поняли, что свержение Башара Асада нереально, и взяли курс на решение двух ближайших проблем: "Первая - добиться автономии для туркоманов, а второе - не допустить появления автономного Курдистана. Здесь тоже есть опасности для Астанинского формата. Во-первых, если Россия и Иран будут настаивать на федерализации Сирии, то надо "брать в долю" и курдов, иначе непонятно, что делать с "сирийским Курдистаном". Силой его подавить возможности нет - у курдов одно из мощнейших вооруженных формирований в этом регионе, созданное американцами. А наблюдать за появлением еще одного Курдистана помимо Иракского Турция не будет. То есть надо как-то успокоить Турцию.  Иран тоже обеспокоен опасностью появления курдской автономии".

Эксперт считает, что США делают попытки подтолкнуть Израиль к военному конфликту: "В декабре прошлого года Трамп признал Иерусалим столицей Израиля, давая понять Израилю: "Идите войной на территорию Сирии, проводите там военные акции, мы вас поддержим. Втянитесь в военное столкновение с сирийской армией, а может быть, и с Россией!". Главная задача американцев - прервать тренд на российско-израильское сближение и с помощью использования фактора Израиля развалить Астанинский формат, сделать так, чтобы и Иран дистанцировался от России, и Израиль занимал к ней враждебную позицию".