Рамазан Абдулатипов: "На Каспии мы все друзья и соратники"

"Вестник Кавказа" побеседовал с экс-главой Дагестана, специальным представителем президента России по вопросам гуманитарного и экономического сотрудничества с государствами каспийского региона Рамазаном Абдулатиповым о значении принятой 12 августа Конвенции о правовом статусе Каспийского моря для российских регионов и сотрудничества с соседями по Каспию.

- Рамазан Гаджимурадович, как Конвенция о статусе Каспийского моря изменит жизнь прикаспийских регионов России?

- В Конвенции, прежде всего, разработаны, уточнены и зафиксированы общегосударственные интересы, правовые нормы и взаимоотношения – а что при этом получат Дагестан, Калмыкия и Астраханская область, будет определено федеральными органами власти РФ. Пока что, к величайшему сожалению, значимость субъектов в РФ незначительна, все наши прикаспийские регионы недостаточно подключены к сотрудничеству с прикаспийскими государствами. Более или менее в этом направлении работает Астраханская область, губернатор Александр Александрович Жилкин за долгие годы наладил хорошие контакты с Азербайджаном, Казахстаном, Туркменистаном и Ираном. Когда я встречался с Владимиром Владимировичем Путиным и мы говорили о Каспии, я отметил, что федеральные органы власти сами очень мало делают для развития, сохранения и защиты Каспия, при этом, фактически, не допускают к этой работе прикаспийские регионы.

К примеру, в Дагестане есть морской торговый порт, загруженность составляет около 25-27%, при этом он находится в собственности Министерства транспорта РФ, а интересы развития республики в данном случае не учитываются. Точно так же рядом находится дагестанский рыбный порт, он в собственности агентства по рыбному хозяйству. В советское время там работало крупное рыбообрабатывающее предприятие, выпускали в год более 45 млн банок кильки в томатном соусе – а теперь никто не знает, куда делось имущество, находившееся в его собственности, включая суда. Москва далеко, а на месте никому прав не дается, поэтому, как правило, самые слабые предприятия в регионе – это предприятия, находящиеся в федеральной собственности. Сейчас, я думаю, федеральным органам власти по целому ряду направлений экономического развития каспийских регионов, экологии и сотрудничества с прикаспийскими государствами нужно еще раз уточнить, разграничить полномочия с региональными властями, отдав больше полномочий на места. Пока мы вместе с помощником президента Игорем Левитиным и руководителями каспийских регионов готовили этот вопрос для вынесения на президиум госсовета, мы даже начали ставить вопрос шире: не просто каспийский регион, а волжско-каспийский или волжско-кавказский регион. Дело в том, что интересы и возможности Каспийского моря должны уходить достаточно далеко, ключевая задача – повышение пока что очень низкого уровня экономического развития Каспия.

- Как вы оцениваете экологическую активность на Каспии?

- Также сейчас очень мало занимаются экологической системой, которая находится на грани, может быть, очень кризисной ситуации. Подписанная несколько лет назад Тегеранская конвенция недостаточно эффективно работает. Там провозглашено очень мягкое право, но нет обязательств, нет даже соответствующих механизмов мониторинга экологии Каспия. Об этом до сих пор не договорились. Эти вопросы ставит и Россия, и Иран, в целом все страны, но мониторинг каспийского региона в соответствии с Тегеранской конвенцией, фактически, не проводится. У нас прекрасное море, прекрасные отношения между руководителями государств, огромные ресурсы – нефтяные, газовые, рыбные – огромные возможности и неплохая наука, в Академии наук есть множество выдающихся разработок по Каспию, по экологии, использованию и защите моря. Но все это не систематизировано, не объединено, а найти куратора, который занимался бы этим вопросом, очень трудно. Статус спецпредставителя президента достаточно формален, я могу написать записку президенту, но эти вопросы все равно никто не регулирует. Если сегодня посчитать по Каспию ущербы, и в экологии, и в экономике, то в сумме они составят, я думаю, несколько миллиардов, а ведь эти деньги мы могли бы направлять в бюджет страны и каспийских регионов.

Поэтому я считаю, что подписание Конвенции должно нас заставить более эффективно работать и более полномасштабно сотрудничать на Каспии в интересах народов. В регионе проживают богатейшие традиционными культурами народы, а мы не используем в достаточной степени этот гуманитарный и культурный потенциал. С подписанием Конвенции мы должны активизироваться на Каспии в хорошем смысле.

- Стал ли теперь более актуальным вопрос об интеграционной структуре организации каспийского сотрудничества?

- Это очень правильный вопрос, потому что, когда мы анализируем ситуацию, получается, что у нас неплохо развиты двусторонние отношения на Каспии, но очень слабо развиты пятисторонние отношения. Это огромный интеграционный потенциал, который не используется. В 1995 году я пытался создать межпарламентскую ассамблею прикаспийских государств, даже собрал одно заседание в Махачкале с участием парламентариев пяти стран, еще приехали депутаты из Грузии, но с тех пор более 20 лет этим никто не занимался. Аналогично нужно создавать организации экономического сотрудничества, а также некий вариант каспийского ЮНЕСКО благодаря огромному гуманитарному потенциалу наших стран. Нам никто не мешает это делать, на Каспии мы все друзья и соратники, и все наши позитивные лозунги нужно воплотить в конкретные программы. В записке, которую я написал для президента, мы предложили разработку специальной комплексной программы развития каспийского региона и сотрудничества с прикаспийскими государствами, которую должно разработать правительство РФ. Для выполнения этой программы нужен координатор от правительства. Такая работа предстоит теперь на перспективу после подписания Конвенции.