Вильфрид Фурман: Германия может и должна сделать больше для возвращения оккупированных районов Азербайджану 

По итогам состоявшегося 24 ноября саммита "Восточного партнерства" в Брюсселе было сделано множество заявлений на уровне официальных чиновников и экспертов. Российские и южнокавказские СМИ проявили особый интерес к подписанию Арменией соглашения о всестороннем сотрудничестве со странами ЕС.

В Ереване соглашение празднуют как крупный дипломатический успех, в Баку пытаются проанализировать его возможные последствия в контексте геополитики региона. В России же, несмотря на уверенность в монополии на политическое влияние в Армении, на заигрывания Еревана с европейцами смотрят с определенной долей недоверия, в связи с чем российское издание "Газета.ру" даже пишет, что "российские союзники уходят на Запад". Между тем, в итоговой декларации саммита отмечается, что "участники мероприятия также приветствуют серьезный прогресс в работе над расширенным соглашением между государствами блока и Азербайджаном". То, что Азербайджан и Евросоюз готовят отдельное соглашение – не новость. В прессу просачивалась информация о том, что переговоры идут весьма интенсивно, но при этом довольно напряженно. Эта напряженность вполне объяснима, поскольку Азербайджан, все еще не присоединившийся ни к одному из военных блоков или интеграционных объединений, обладает более высоким уровнем реального суверенитета на международной арене, нежели соседняя Армения. Соответственно, Баку не выстраивает отношения с Евросоюзом в заранее отведенных Брюсселем и Москвой рамках. Больший уровень самостоятельности предполагает, однако, и более высокие политические риски для страны.

О перспективах стратегического партнерства Азербайджана с Евросоюзом "Вестнику Кавказа" рассказал профессор Вильфрид Фурман (Потсдам):

"Азербайджанская Республика была вынуждена бороться за свою независимость и по-прежнему борется за свою территориальную целостность. В экономическом плане Азербайджан руководствуется процессом трансформации в развитую, современную страну с диверсифицированным промышленным и "сервисным" обществом, желая избежать синдрома "ресурсного проклятия". Азербайджан разделяет эту зависимость от ресурсов, которые составляют около 85% экспорта страны, с такими странами, как Саудовская Аравия или даже Норвегия.

Но, и это особенно важно при любом рассмотрении стратегического партнерства, страна сильно обременена, фактически связана оккупацией семи провинций и региона Нагорного Карабаха. В том числе и в свете этой проблемы, Азербайджан пытается во времена, когда активно создаются новые и переформатируются старые политические блоки, сохранить независимость в отношениях с Россией и США, Китаем и ЕС, а также на региональном уровне – с Ираном и в определенной степени с Турцией. В случае успеха Азербайджан превратится в своего рода региональный мост или узел. Подобные узлы способствуют глобальной стабильности, в частности, стабильности Южного Кавказа.

Небольшая страна с функцией моста не может позволить себе изолироваться - напротив, она должна быть открыта для транзита и транспортировки товаров и услуг. Тогда она откроет пути для таких стран, как Туркменистан и т.д. возможности вести торговлю, не находясь при этом в безальтернативной зависимости от российской инфраструктуры (дороги, железные дороги, трубопроводы). Это укрепляет развитие и региональное значение Азербайджана. Экономические и политические отношения, которые формировалось на протяжении многих лет, в том числе и с европейскими странами, могут затем стать основой для установления стратегических партнерских отношений - структурированного сотрудничества в интересах взаимной выгоды. Важно при этом учитывать баланс сил в регионе, то есть стратегические партнерства не должны разрабатываться против третьих сторон. Исключением здесь является Армения в связи с ее оккупационной политикой. В конечном счете, структурированное партнерство означает "частичную интеграцию" в долгосрочной перспективе (здесь можно вспомнить более широкие концепции, как Транстихоокеанское сотрудничество и другие).

Чтобы достичь положения, способствующего устойчивому повышению благосостояния, не следует перегружать желаемое партнерство политическими требованиями и обвинениями и способствовать созданию впечатления, что применяются политические двойные стандарты (например, по отношению к "большой" стране, как Китайская Народная Республика и "маленькой" стране, как Азербайджанская Республика).

Здесь Германия может и должна сделать больше для возвращения оккупированных районов Азербайджану и мирного решения нагорно-карабахского конфликта, а также не уклоняться от открытого, разъяснительного разговора с Францией в этом отношении. Несмотря на всю критику, а пресса в Германии свободна и должна быть такой, нас должна волновать стабильность нашего партнера. Даже дипломатия, несмотря на свои особенности, должна добиваться результатов. 25 лет, на протяжении которых не решается нагорно-карабахская проблема – очень длительный срок с учетом средней продолжительности жизни в Азербайджане - 75,1 лет для женщин и 69,5 лет для мужчин. Неопределенность планирования дальнейшей жизни около миллиона внутренне перемещенных лиц слишком болезненна и бесчеловечна. Или текущее состояние, в целом, рассматривается как близкое к желаемому разрешению конфликта? Рассматривает ли Германия решение конфликта с точки зрения немецкого опыта? Здесь необходимо внести больше ясности, требуется больше встреч в рамках Минской группы ОБСЕ.

Стратегическое партнерство требует общности подходов гражданского общества и политики, а также устойчивого экономического сотрудничества и развития. В контексте последнего следует напомнить о расширении нефтегазовой отрасли Азербайджана, в том числе, в связи с вводом в эксплуатацию газового месторождения "Шахдениз-2" в 2018 году и Южного газового коридора с 2020 года, что приведет ЕС к растущему импорту этого сырья из Азербайджана. В 2016 году из Азербайджана было импортировано 4,33% импорта нефти ЕС-28 - после России, Норвегии, Ирака, Саудовской Аравии, Казахстана и Нигерии Азербайджан занял седьмое место, опередив Алжир, Иран, Анголу, Ливию. Это увеличение импорта ЕС стало заметным выражением стратегического политического значения Азербайджана в стратегии поставок энергоресурсов ЕС - политически желаемого ЕС с учетом претензий Брюсселя к "Северному потоку-2" и России. Ожидается, что импорт нефти и газа из Азербайджана будет непропорционально увеличиваться в будущем.

Возможная цена за это стратегическое партнерство может быть определена после получения реакции со стороны России (также политического характера в нагорно-карабахском конфликте) и других экспортеров нефти и газа, если это перемещение в сценарии растущего мирового спроса приведет не только к перенаправлению существовавших до сих пор потоков, но также к снижению цен на газ и нефть и перекосам в торговле. Ведь сокращение производства и конфликты - как это уже происходит между Ираном и Саудовской Аравией - или восстановление добычи нефти в Ливии и другие факторы уже сейчас представляют собой нагрузку на энергетический рынок.

Хотя "Южный коридор" может увеличить экспортный доход Азербайджана, он также усиливает зависимость от этого сырья. Несмотря на наличие в стране государственного нефтяного фонда, такая ситуация вновь приведет к усилению курса азербайджанского маната, так же, как снижение цен на нефть привело к его девальвации. По этой причине, как и из-за неизбежно увеличивающихся зарплат, международная конкурентоспособность создаваемых в рамках политики экономической диверсификации новых предприятий снизится, что, вероятно, негативно отразится на их доходности, а импортные тарифы Азербайджана с их предполагаемым защитным характером не будут снижены.

Куда более важным для экономического развития Азербайджана и, таким образом, укрепления его независимости является увеличение экспорта товаров и услуг из ненефтяного сектора. Диверсификация требует новых, инновационных товаров и услуг, разработки совместной продукции или ее компонентов. Трудность, однако, заключается в определении будущих сравнительных преимуществ Азербайджана и его потенциальных инновационных товаров. В этой сфере нет стратегического партнерства, например, между Азербайджаном и Германией.

Конечно, у Азербайджана есть идеи в этом отношении. В частности, с конца 2016 года было создано несколько "дорожных карт" для диверсификации и модернизации, импульсом для составления которых стало, вероятно, снижение экспортных доходов страны почти в два раза. Наряду с улучшением инфраструктуры (управление отходами, очистка сточных вод, ирригация, железнодорожные линии, маршрут Север-Юг, энергоснабжение), основное внимание уделяется отраслям, которые расширяют цепочку добавленной стоимости нефти и газа, то есть комплексы нефтехимической промышленности. По этому пути сейчас идет, например, Саудовская Аравия. Проблема, однако, заключается в нехватке человеческого капитала и рынка сбыта".