Андрей Бакланов: "После разгрома ИГИЛ террористы уйдут в тень"

Сегодня в Астане, на фоне позитивных заявлений с российской стороны о скором разгроме террористических организаций в Сирии, стартовала очередная встреча Дамаска и оппозиции по межсирийскому урегулированию. "Вестник Кавказа" побеседовал с заместителем председателя Ассоциации российских дипломатов Андреем Баклановым о том, какое значение для стимулирования мирного политического процесса в Сирии будет иметь устранение организованной террористической активности в регионе.

- Андрей Глебович, по вашей оценке, завершается ли сейчас этап активного военного участия России в сирийском кризисе?

- Если говорить о том, какой этап заканчивается и какой начинается в Сирии, стоит вспомнить, что военная акция российских ВКС была осуществлена в крайне тревожной ситуации, когда складывалась опасная ситуация для Дамаска и правящего режима в связи с тем, что совсем рядом с городом стояли войска ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в РФ). Перед нашей военной акцией в тот период времени, 30 сентября 2015 года, были поставлены две основные задачи: спасение законного режима от атак международных террористических организаций, пытавшихся свергнуть законное правительство, и ликвидация проекта под условным названием ИГИЛ, наиболее связанной с международными центрами террористов группировки, которая объявила о создании "исламского государства". Тогда ИГИЛ была наиболее организованной, вооруженной, опасной в идеологическом, военном и политическом отношении силой, так что цель была – помочь сирийским вооруженным силам одержать победу над ИГИЛ.

- И эти задачи, судя по заявлениям наших военных, выполнены?

- Обе задачи в настоящее время, можно сказать, близки к своему выполнению, что признано, в том числе, теми, кто без симпатии относится к Башару Асаду. Сирийский режим подтвердил свою легитимность и управление абсолютным большинством земель и населения страны – задача сохранения режима выполнена. Также выполнена задача по ликвидации проекта под условным названием ИГИЛ, который ни в коем случае не является ни исламским, ни государством. Сейчас ИГИЛ рассыпается, значительная часть боевиков была уничтожена в боях, другие измотаны. Часть террористов продолжает переезжать в другие регионы мира, в частности, в европейские страны, а часть, как мы и предполагали, перекрашивается, мимикрирует, уходит в тень.

- Означает ли это, что теперь воевать с терроризмом придется на неком ином уровне?

- Тут надо напомнить, что среди международных террористических объединений существовало в течение многих лет два подхода: один говорит о необходимости создании организации-"халифата", дабы все авантюристические элементы знали, где они могут собраться, а другой, напротив, указывает на недопустимость создания подобного "халифата", поскольку он неизбежно станет объектом действий регулярных вооруженных сил и рано или поздно будет разбит. Второй подход доказал свою правоту. В связи с этим сейчас происходит перераспределение властных полномочий в экстремистских организациях, к руководству возвращаются те, кто управлял группировками до 2013-2014 годов, то есть сторонники модели "спящих ячеек" и проявления себя лишь там, где это является необходимым для того, чтобы терроризировать население. Теперь они будут решать свои задачи в порядка 60 странах по укреплению скрытых позиций боевиков и наложению оброка на население для получения денег.

- В таком случае, к какому этапу урегулирования сирийского кризиса и борьбы с терроризмом в регионе мы сейчас переходим?

- Общая ситуация сейчас такова, что, с одной стороны, мы имеем безусловную победу над организаторами проекта ИГИЛ, но с другой стороны, борьба против терроризма не завершена, ее придется продолжить на новом уровне и в более сложных формах. Террористы уйдут в подполье и будут перекрашиваться в другие тона, оставаясь теми, кто они есть на самом деле, и представляться в качестве "свободных" или "демократических" сил. Демагогии может быть предостаточно.

Важно и то, что кроме ИГИЛ есть и другие формирования, которые взялись за оружие против законного правительства, они сейчас находятся в других районах и в их отношении достаточно успешно работает концепция четырех зон пониженной военной конфронтации и перевода ситуации в мирное русло. Эта идея оказалась весьма продуктивной, но она еще не завершена. То есть в целом сирийский вопрос и противодействие экстремизму на территории Сирии еще далек от своего решения, хотя наиболее кардинальные задачи спасения режима и ликвидация самой мощной военно-политической группировки ИГИЛ решены. Теперь нужно настраиваться на то, что в Сирии получается у нас и у Дамаска, но также и не снижать планку отпора любым проявлениям экстремизма и терроризма. А значит, стоит готовиться к более сложной, позиционной борьбе в ситуации, когда террористы и экстремисты будут маскироваться под другие знамена, оставаясь в душе авантюристическими террористическими объединениями.