Российская стратегия сохранения равновесия в Южной Азии

Способность России поддерживать дружеские партнерские отношения в сфере обеспечения безопасности как с Индией, так и с Пакистаном очень выгодна для ее более широких геополитических устремлений. К такому выводу приходит The Diplomat в статье Russia’s Balancing Strategy in South Asia.

19-29 октября Москва проведет совместные военные учения с Индией. Эта информация вызвал широкий резонанс в мире, поскольку в ходе октябрьских учений Россия впервые будет координировать действия с армией, военно-морскими и военно-воздушными силами Индии. Время, когда Москвой было принято решение о расширении военного сотрудничества с этой страной также вызывает интерес, поскольку о военных учениях было объявлено через несколько дней после того, как Пакистан провел переговоры с Россией о покупке боевых самолетов С-35.

Решение России усилить военное сотрудничество одновременно с Индией и Пакистаном стало убедительным примером стратегии сохранения равновесия в Южной Азии. Это подчеркивает  статус России как мощной державы на мировой арене, демонстрируя, что она может напрямую конкурировать с Соединенными Штатами и Китаем за влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Стратегия сохранения равновесия в Южной Азии также гарантирует, что и Нью-Дели, и Исламабад будут поддерживать усилия Москвы по предотвращению нестабильности в Центральной Азии и Афганистане.

Партнерские отношения Москвы с Индией и Пакистаном опираются на усилия по решению двух ключевых проблем безопасности, представляющих взаимный интерес. Первая серьезная проблема безопасности, которую Россия выделяет в своих попытках укрепить партнерские отношения с Индией и Пакистаном, - борьба с транснациональным терроризмом.

Хотя индийские политики регулярно говорят о том, что финансовая поддержка терроризма со стороны Пакистана представляет серьезную угрозу региональной стабильности, а пакистанские СМИ обвиняют Индию в маргинализации мусульман, которая привела к росту  исламского экстремизма, Россия сохранила хорошие отношения с обеими странами, не обвиняя ни одну из них в проблемах терроризма в Южной Азии.

Вместо того чтобы подражать обвинительному подходу администрации Трампа, Россия решает проблему терроризма в Южной Азии на двусторонней основе, взаимодействуя с правительствами Индии и Пакистана в тех областях, где могут быть реализованы конструктивные решения. Контртеррористическая деятельность России в Индии сосредоточена на обеспечении более жесткого трансграничного контроля притока и оттока исламских экстремистов. Чтобы убедить индийское правительство в приверженности Москвы бороться против сторонников терроризма, президент России Владимир Путин поддержал контртеррористический рейд Индии в Кашмире после нападений на Ури в 2016 году и открыто похвалил политику Нью-Дели за борьбу с терроризмом во время его встречи с Моди в июне.

Несмотря на то, что поддержка Россией антитеррористической политики Индии может нанести ущерб ее двусторонним отношениям с Пакистаном, Москва ослабила озабоченность Исламабада, подчеркнув важность Пакистана в качестве партнера по борьбе с терроризмом в Афганистане. Российские официальные лица утверждают, что враждебная риторика администрации Трампа в отношении Пакистана может привести к дестабилизации ситуации в регионе. В то же время Москва предоставила Пакистану возможность сыграть значительную роль в мирных переговорах по вопросу афганского кризиса. Эти действия заверили пакистанских официальных лиц в беспристрастности России в Южной Азии и привели к тому, что Исламабад поддержал расширение дипломатического присутствия России в Афганистане.

Второй серьезный вопрос безопасности, который лежит в основе российской стратегии сохранения равновесия в Южной Азии - ослабление напряженности в отношениях между Индией и Пакистаном, которая заметно усилилась в 2016 году. Россия использует беспристрастный подход в отношении деэскалации ситуации в Кашмире, отказавшись использовать свое влияние в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций для осуждения какой-либо из сторон за усиливающиеся военные действия.

Некоторые аналитики считают, что бездействие России в СБ ООН по ситуации в Кашмире представляет собой негласную проиндийскую позицию, поскольку Пакистан обратился к ООН с жалобами на потери, нанесенные индийскими точечными ударами. Однако Россия подчеркнула свою беспристрастность в конфликте, позиционируя себя в качестве потенциального посредника в решении кризиса безопасности.

Потенциал России в качестве посредника в кашмирском конфликте вырос после плодотворного двустороннего диалога между Путиным и бывшим премьер-министром Пакистана Навазом Шарифом на саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в июне. Несмотря на то, что Пакистан выразил больше энтузиазма в отношении российской посреднической роли, чем Индия, предпочтение Москвы в отношении двустороннего диалога между Нью-Дели и Исламабадом и противодействие осуждающим резолюциям многосторонних органов укрепило стратегию сохранения равновесия в Южной Азии.

Связи России с Индией в сфере экономики и безопасности имеют большее геополитическое значение, чем те, которые связывают Москву с Пакистаном, однако использование Москвой конструктивного двустороннего участия в борьбе с терроризмом и предложение о посредничестве в разрешении пограничной напряженности между Нью-Дели и Исламабадом позволило стране внедрить высокоэффективную стратегию сохранения равновесия в Южной Азии. Если российские дипломатические усилия помогут ослабить напряженность между Индией и Пакистаном, российские политики будут иметь возможность расширения доступа Москвы к новым рынкам, жизненно важным для российской военной техники, подчеркнуть статус России как великой державы на мировой арене и продемонстрировать способность оказывать ощутимое влияние на Азиатско-Тихоокеанский регион.