Новая промышленная политика изменит политическую экономику Ирана

Прошлым летом Организация промышленного развития и реконструкции Ирана (IDRO) заключила соглашение с французским автопроизводителем Renault,  транспортным гигантом Alstom и российской логистической компанией Трансмашинхолдинг. Каждая корпорация решилась создать в Иране новое совместное предприятие, в котором он будет мажоритарным акционером.

Как пишет Al-monitor в статье New industrial policy poised to transform Iran’s political economy, в случае с Renault и Alstom каждый из них будет контролировать 60% своих совместных предприятий. Российский Трансмашхолдинг будет владеть 80% своего нового партнерства. Более объемный пакет акций,  объясняется тем, что сам холдинг является государственным предприятием.

Во всех этих сделках IDRO, созданная еще в 1967 году, будет выступать в качестве относительно пассивного акционера, так как это не промышленная компания, а холдинг, созданный под эгидой Министерства промышленности, шахт и торговли. Впервые в послереволюционном Иране заключаются крупные промышленные контракты, по условиям которых иностранная сторона не только контролирует свою местную компанию, но и избегает необходимости сотрудничать с иранской стороной с точки зрения проведения операций. Этот сдвиг, в котором государственная собственность в Иране переходит от промышленной эксплуатации к финансовому долевому участию, имеет большое значение. Он представляет собой крайне важное нововведение в политической экономике Ирана и может выступать в качестве одного из самых значительных катализаторов  способности Ирана привлекать прямые иностранные инвестиции в мире глобализованного капитала.

Хотя Иран давно разрешил иностранным компаниям или инвесторам владеть до 100% иранского предприятия, на практике это положение не распространялось на ”национальные отрасли”, обозначенные в статье 44 Конституции Исламской Республики, среди которых энергетический сектор, автомобильная промышленность, горнодобывающая промышленность и авиация. Тем не менее администрация президента Хасана Рухани использовала свой мандат для проведения экономической реформы, толкуя статью 44 более либерально.

До отмены санкций, связанных с ядерной программой, в рамках Совместного всеобъемлющего плана действий, многонациональные компании, стремящиеся к производству в Иране, были действительно обязаны работать с местным операционным партнером. Историческое партнерство между Peugeot и Iran Khodro, а также между Siemens и MAPNA свидетельствуют о выполнении этого требования совместной работы. В данных соглашениях иностранная компания обеспечивала Иран технологиями и финансированием, а местный партнер оказывал политическую поддержку и предоставлял предприятия и рабочие ресурсы. Рынок Ирана достаточно велик для того, чтобы иностранные компании привлекались к инвестированию на этих условиях. Таким образом, прямые иностранные инвестиции ускорились, начиная с середины 1990-х годов. Но эта модель неизбежно привела к тому, что иностранные компании рассматривали Иран как вторичный рынок.

Поскольку не было прямого контроля над инвестициями в Иран, иностранные транснациональные корпорации активно не инвестировали. Автомобили, железнодорожное и промышленное оборудование, а также другая продукция этих производственных партнерств обычно была представлена одним или двумя поколениями. Впоследствии Иран изо всех сил пытался экспортировать свою продукцию, ограниченную только региональными рынками, где покупатели соглашались на устаревшие, но функциональные транспортные средства и оборудование. Наметив новый путь для экономики Ирана, администрация Рухани стремилась расширить пределы такого подхода. Чтобы побудить транснациональные корпорации рассматривать Иран как первичный рынок, необходимо было разрешить иностранный контроль над местными предприятиями и устранить требование о рабочем партнерстве с промышленным предприятием Ирана, вклад которого трудно подвести к глобальному стандарту. Но учитывая политические ограничения, полное исключение роли государства оставалось невозможным.

Сделки, которые заключает IDRO, представляют новый путь. На своем веб-сайте IDRO предлагает прогрессивную миссию для государственного предприятия:  требуется ”прилагать большие усилия… для приватизации ... аффилированных компаний”, частично благодаря ”продвижению местных и иностранных инвестиций ... с миноритарными холдингами, принадлежащими IDRO [менее 50% акций]”. Кроме того, в отличие от партнерских компаний, созданных посредством нового нефтегазового контракта Ирана, партнерство с IDRO не требует, чтобы многонациональная компания имела операционного партнера. Благодаря этим процессам IDRO намерена ”уменьшить свою роль в качестве холдинговой компании” и ”превратиться в агентство по промышленному развитию”. Благодаря заключению контрактов с Renault, Alstom и Трансмашинхолдинг, эти слова - не просто попытка принять желаемое за действительное. Они представляют собой четкий путь промышленной политики Ирана.

Заявленная IDRO позиция поддерживать развитие с акцентом на новые, высокотехнологичные и ориентированные на экспорт отрасли также отражена в последних контрактах. В случае с Renault, беспрецедентная сделка включает в себя положения о том, что компания создает центр исследований и разработок в Иране и выделяет 30% продукции для экспорта. Другими словами, Renault будет рассматривать Иран как часть своей глобальной цепи поставок, определяя модель индустриализации Ирана, которая рассматривает глобализацию как стимул оживления, а не как причину сопротивления.

Несмотря на эти значительные события и убедительные доказательства трансформации, критики экономического взаимодействия с Ираном используют старомодное и неточное видение государственного предприятия Ирана против ведения торговли и предоставления инвестиций. Они также не могут контекстуализировать государственную собственность в Иране в рамках более широкой глобальной истории политической экономики в стране. Переход от активного участия в деятельности к пассивному владению акциями как определяющая черта государственной собственности наблюдался в каждом регионе, где начиналась глобализация. Признаки этого перехода сохранились: пассивная государственная собственность крупных промышленных компаний остается распространенной во всем мире, особенно в Европе. Характерно, что французскому государству принадлежит 19,74% Renault.

Недавние успехи IDRO должны стать предвестником потенциальной трансформации в политической экономике Ирана, которую нужно признать и взращивать. Как руководство страны, так и ее рабочая сила заслуживают возможность провести постепенную экономическую либерализацию и рассчитывать на привлечение иностранных компаний и инвестиций в качестве основных факторов реформы.