Михаил Басханов: "Нерациональная внешняя политика Великобритании погубила первые республики Закавказья"

"Вестник Кавказа" побеседовал с доктором исторических наук, действительным членом Королевского общества по изучению Востока (Глазго, Великобритания) Михаилом Басхановым о роли Великобритании в истории независимых республик Закавказья после Первой мировой войны и двух революций 1917 года, а также о современных британских интересах на Южном Кавказе.

- По вашей оценке, как вывод британских войск с Кавказа в 1919 году повлиял на историю Закавказья?

- Великобритания играла исключительно важную роль в событиях на Кавказе в период, когда происходило становление независимых государств Кавказа, однако кроме нее были и другие игроки, в частности, Франция и Италия, тоже причастные к этому вопросу в той или иной степени. Поэтому необходимо ставить вопрос более широко: о политике союзных держав в Закавказье до вхождения в регион Красной армии. Если же говорить непосредственно о влиянии ухода британских войск с Кавказа, а также, что главное, смены британских внешнеполитических подходов в отношении региона и, в частности, независимого Азербайджана, то в последующей судьбе Закавказья это было ключевое событие.

В те дни большевики находились в такой стадии политического состояния, когда с ними можно было договариваться по целому ряду вопросов с тем условием, чтобы сохранить независимые государства Закавказья. Однако, если во время Первой мировой войны позиции британского руководства были более-менее едины, то с ее окончанием общих взглядов в правительстве уже не было. Надо понимать, что британская политическая система – это очень сложный организм, состоящий из партий, парламента, разнообразных деятелей, которые занимают важные посты в Кабинете министров. Все это были довольно крупные политики, получившие свой авторитет еще до IМировой войны и укрепившие его в ходе боевых действий, у них были самые разные видения послевоенного устройства мира. Когда эти мнения столкнулись, они не могли быстро сплавиться в однородную политику, а значит, время для действий было потеряно.

Наложился еще и фактор финансовых проблем, слишком больших расходов на внешнюю политику. Напомню, что в целом на действия в России Великобритания потратила, в текущих ценах, порядка 1 млрд фунтов стерлингов. Я привожу данные по России потому, что все расходы, связанные с британской оккупацией Закавказья, шли по статье "Россия". Непосредственно в Закавказье британский экспедиционный корпус до момента вывода из региона потратил примерно по нынешним меркам, примерно 200-220 млн фунтов стерлингов. Это огромные суммы для страны, которая выдержала четыре года напряженного вооруженного противостояния. Подобная комбинация факторов привела к тому, что в британская политике была утрачена рациональность – и это в тот кризисный момент, когда надо принимать принципиальные решения: помогать или не помогать иностранным государствам.

Еще одна проблема заключалась том, что в британском руководстве, прежде всего, военная элита, делали долгое время ставку на генерала Антона Деникина. Инерция сознания, что Россия – союзник и реальным представителем союзнической армии является генерал Деникин и Вооруженные силы Юга России, которые он возглавлял, продолжалась, фактически, до разгрома деникинской армии. Это наложилось на утрату мотивации на поддержку молодых государств Закавказья. После разгрома, конечно, подходы изменились, но исторический момент был упущен: большевики стремительно набирали вес, и к тому моменту, когда Великобритания была уже в состоянии принять согласованное решение, они стали уже другими. Большевики выходили победителями в гражданской войне, их политическое руководство говорило другим языком и в других тональностях. В итоге, упущенные возможности и невнятная внешняя политика привели к тому, что закавказские республики перестали существовать как независимые государства.

- Какую роль сыграли британские войска в кризисе в Нагорном Карабахе, разразившемся после революции 1917 года?

- Роль была во многом положительной. Именно британцам пришлось взять на себя политическую ответственность первыми приступить к разбору тех противоречий, которые образовались при начале этого конфликта. Если до этого конфликтные ситуации имели место преимущественно на турецкой территории, то после окончания IМировой войны они переместился во внутренние районы Южного Кавказа. Разумеется, у британского командования не было никакой проазербайджанской, прогрузинской или проармянской политики, оно преследовало интересы Великобритании. Однако, поскольку со стороны армянских националистов шла явная дестабилизация обстановки, это вызвало однозначную реакцию со стороны британцев – полное отторжение их действий. Были предприняты все усилия для того, чтобы имеющимися силами заглушить эту агрессию против мирного тюркского населения. Это совершенно четко можно проследить по британским архивным документам. Британские военные неоднократно уведомляли лидеров армянских националистов о том, что их агрессивные действия недопустимы и союзники могут предпринять против них свои меры.

- Каковы интересы Великобритании в сегодняшнем Южном Кавказе?

- Интересы крупных держав глобальны и относятся к очень многим регионам, но есть регионы, которые можно отнести к категории болевых, очень чувствительных к проявлениям внешней политики. Кавказский регион в наши дни – это не только узел крупных национальных противоречий или фактически открытых конфликтов, которые в любой момент могут перерасти в новые боевые действия, но и большая проблема для мировой политики. Дезинтегрированный Кавказ, не находящийся в мирном состоянии – это очень крупный дестабилизирующий фактор в соседних регионах, где уже идут военные конфликты, таких как Ирак и Сирия. Если мы говорим о геополитике и стратегии, то Кавказ для международных отношений и мировой дипломатии – серьезная точка приложения внимания, усилий и диалога. Замечу, что к геополитическим относятся и экономические вопросы, касающиеся сырья и его транспортировки, ведь нефть – это кровь геополитики. Борьба за то, кто обладает и источниками топлива, и инфраструктурой его поставок, получение и распределение доходов от этого тоже являются составляющими мирового политического процесса.

У Британии на Кавказе в большей степени экономические интересы, насчитывающие два с лишним десятка лет, то есть они уже традиционны. Что касается политики, то здесь активность Британии на Кавказе, при всей ее мощной экономике и дипломатии, во многом зависит от набора других проблем, и урегулирование азербайджано-армянских отношений относится для Лондона скорее к будущему, пусть и к ближайшему будущему. Великобритания не будет участвовать одна в решении этого вопроса, мы должны ожидать формирования группы стран, сильных в экономическом и военном отношении, авторитетных, вполне возможно, членов Совета Безопасности (понятно, что это будут Великобритания, Франция, США плюс часть Евросоюза или весь ЕС в целом), которая возьмет на себя роль локомотива нагорно-карабахского урегулирования. Наверняка, к этому процессу присоединится Россия. На мой взгляд, наступает время решения этой проблемы, ее нельзя отнести к области истории: слишком живы страдания и воспоминания о прежней жизни, слишком серьезно конфликт оказывает влияние на общество, политическое положение и имидж обеих стран. Думаю, вопрос созрел, и приступать к нему необходимо уже сегодня.