Что представляет большую угрозу для Турции: ИГИЛ или курды?

«Арабская весна» застала Турцию врасплох. Повстанцы в Тунисе одержали победу прежде, чем Анкара смогла даже определить свою позицию. Ей также не удалось занять свою позицию, когда начались события в Египте и Ливии. Однако когда стало ясно, что бунты удались и режимы рухнут, Анкара приняла сторону мусульманского братства. Тогда шиитское население восстало в Бахрейне, и восстание быстро было подавлено кровопролитными методами. Турция осудила режим Бахрейна, объявив о поддержке повстанцев.

Когда в Ливии был свергнут Каддафи, а Турция провела успешную операцию по эвакуации своих граждан, тогдашний министр иностранных дел Ахмет Давутоглу на встрече с журналистами в Стамбуле заявил, что «арабская весна» не стала неожиданной для Анкрары. «У нас есть проанализированные данные и сценарии для стран, которые эта волна может накрыть в будущем», - говорил глава МИД Турции.

Но Анкара была не готова, когда первая волна восстания началась в Сирии; в течение нескольких месяцев Турция советовала Башару Асаду не разгонять мирные демонстрации, чтобы не попасть в ловушку собственной бюрократии, изменить конституцию, как он ранее обещал, и разрешить деятельность оппозиционных партии. США, например, строго осудили Сирию, в то время как Анкара до сих пор на связи с Дамаском.

По мере того как волна возмущений в Сирии росла, усилия Анкары, в том числе и предпринятые в ходе последнего визита Давутоглу в Дамаск и знаменитой шестичасовой встречи с Асадом, в течение которой он пытался переубедить сирийского лидера, не смогли сдержать призывы Обамы к отстранению Асада от власти.

Потом все вышло из-под контроля. Обама настаивал на уходе  Асада. Анкара думала, что это будет быстрый процесс, как в Египте и Ливии. И оппозиция начала организовываться.

События в Сирии развивались не так быстро, как можно было бы предположить, восстание превратилось в гражданскую войну, и стало понятно, что она будет продолжаться долго, а некоторые участники противостояния, которые не устраивали Запад, играют важную роль в этой борьбе.

Анкаре необходимо было действовать по-другому, когда недовольство переросло в гражданскую войну, защищать прежде всего свои собственные стратегические интересы и безопасность, вместо того, чтобы пытаться изменить режим в соседней стране. 

Сирийский режим никогда не был «другом» Турции, несмотря на краткосрочный период улучшения отношений между 2000 и 2011 годами. Сирия всегда была «предсказуемым врагом», с которым можно было сосуществовать.

Неопределенность, обусловленная войной, попадание курдского меньшинства, проживающего на сирийской границе с Турцией, под контроль РПК, указали на другую стратегическую угрозу для Анкары. Но Турция безмолвно наблюдала за тем, как РПК получала контроль над курдскими регионами. Если бы Анкара вовремя оценила ситуацию, она бы, скорее всего, предпочла, чтобы регион контролировал Барзани, а не РПК. Но турецкие политики настояли на том, чтобы не принимать всерьез сирийский Курдистан. Турция была сосредоточена на смене режима в Сирии, а не на курдах.

Затем, когда гражданская война в Сирии начала менять курс и режим начал задумываться над тем, как будут развиваться события, Анкара слишком поздно заметила угрозу ИГИЛ.

Теперь два врага в Сирии, РПК и ИГИЛ, сражаются друг с другом, но в то же время атакуют Турцию. Анкара до сих пор видит РПК и курдское присутствие в Сирии как основную стратегическую угрозу, в то время как ИГИЛ считается тактической угрозой. Та же ошибка была сделана и во время осады Кобани, когда турецкие власти посчитали, что ИГИЛ более предпочтительный враг, чем курды.

Конечно, сегодня легко увидеть ошибки прошлого и говорить о том, что и как должно быть сделано. Гораздо труднее реализовать стратегические изменения в момент возникновения проблемы и расставить приоритеты. Сегодня мы понимаем, что Турция не смогла своевременно расставить приоритеты и поставить собственную политику безопасности на передний план.

По этой причине наши споры сегодня перекликаются со спорами, возникшими несколько лет назад: что представляет большую угрозу для Турции - РПК или ИГИЛ?

Это не означает, что нужно игнорировать угрозу со стороны РПК. Самым мощным источником терроризма, который мы наблюдаем в течение года, является РПК; когда бомбы взрывались в аэропорту Стамбула, РПК взорвала бомбы в Ване.

Но Турция до сих пор производит впечатление государства, которое прежде чем действовать против ИГИЛ, размышляет над тем, кто от этого выиграет - курды или режим Асада?