Ниша абсолютной бескомпромиссности

В ходе последнего выступления в парламенте с ежегодным докладом о положении страны, президент Грузии Михаил Саакашвили, казалось бы, говорил об экономике гораздо больше, чем о политике. Но если внимательно вчитаться в доклад, можно понять, что на самом деле это был одно из самых непримиримых (с точки зрения российско-грузинских взаимоотношений) из его спичей за весь период президентства.

Президент пригласил в парламент послушать свою речь политиков Валерию Новодворскую и Константина Борового, журналиста Олега Панфилова, экс-советника президента Путина Андрея Илларионова и диссидента советской эпохи Владимира Буковского. Сотрудничество с ними дает Михаилу Саакашвили возможность говорить о том, что он противостоит не России и русским, а именно Кремлю, повторяя тем самым известный тезис о «двух россиях».

Тем не менее в главных вопросах президент Грузии, по-прежнему, демонстрирует непримиримость. Он «поблагодарил» Москву за то, что введя эмбарго в 2006 году на импорт грузинской продукции, Россия способствовала диверсификации грузинского экспорта: «Если раньше мы поставляли мандарины и вино фактически только в Россию, сегодня поставляем их в десятки стран мира. Тем самым Россия поневоле способствовала нашему развитию и укреплению нашей независимости».

По словам главы государства, «несмотря на вторжение большого, беспощадного и сильного врага, обвал грузинской экономики составил всего лишь три процента, тогда как во многих странах мира, столкнувшихся только с кризисом, обвал составил десятки процентов». Президент разделил ответственность за трехпроцентный спад экономики между мировым кризисом, Россией и грузинской оппозицией, которая с апреля по июнь проводила массовые акции протеста, «пугая внутренних и внешних инвесторов».

Саакашвили убежден, что в августе 2008 года целью России было не только окончательное отторжение от Грузии Абхазии и Южной Осетии, но и обвал грузинской государственности, но «наша молодая государственность выдержала удар трех цунами - агрессии, всемирного экономического кризиса и безответственных акций оппозиции».

Об оппонентах, пытающихся наладить диалог с Москвой, Михаил Саакашвили говорил особенно жестко: «Конечно, враги свободы всегда смогут найти изменников, которые готовы бежать к ним и лизать их грязный, кровавый сапог, омытый кровью порабощенных народов». Президент имел в виду не только бывшего премьера Зураба Ногаидели, который встретился с Владимиром Путиным и подписал договор о межпартийном сотрудничестве с председателем Госдумы и главой высшего совета «Единой России» Борисом Грызловым. В последнее время в грузинских СМИ появилась информация о том, что в марте в Москву прибудет целая делегация лидеров оппозиционных партий.

В Тбилиси многие наблюдатели считают, что к подобной бескомпромиссности Михаила Саакашвили вынуждают объективные обстоятельства, поскольку в условиях, когда Москва категорически отказывается иметь дело с ним и налаживает диалог с радикальной оппозицией, единственная ниша, которую может занять президент - ниша абсолютной бескомпромиссности.

Однако с учетом эмоциональности восприятия грузинским обществом и значительной частью политической элиты событий августа 2008 года (уже становящихся частью национального мифа) и осознания невозможности возвращения Абхазии и Южной Осетии в лоно грузинской государственности, позиция, занятая Саакашвили, не так уж бесперспективна. Запад оказал и продолжает оказывать Грузии огромную (по масштабам страны) финансовую помощь в размере 4,5 млрд долларов. 2,5 млрд из них уже поступило в государственный бюджет (при общем его объеме в 3,5 млрд и прямом ущербе от пятидневной войны в один миллиард). Это серьезный ресурс для снятия социальной напряженности. Кроме того, Михаил Саакашвили объявил о сокращении военных расходов сразу на 50%, давая понять, что военный путь решения проблемы он считает закрытым и намерен сконцентрироваться на решении социальных проблем и уменьшении «электоральных возможностей» пророссийской оппозиции.