Что стоит за американской активностью в Баку?

Уходящий июль ознаменовался заметно возросшей дипломатической активностью США в Азербайджане. За короткое время страну посетили сразу два высокопоставленных американских чиновника - помощник госсекретаря Ричард Хогланд и специальный посланник госдепа по энергетическим вопросам Амос Хохштайн, который в экспертном сообществе известен как один из «могильщиков» российского проекта «Турецкий поток». Примечательно, что, даже несмотря на наводящие вопросы журналистов, представители Госдепа вполне демонстративно воздержались от критики в адрес азербайджанского правительства в связи с арестами некоторых гражданских активистов, до сих пор пользовавшихся поддержкой Запада.   

Глава генштаба Азербайджана Наджмеддин Садыгов выступил, в свою очередь, с предложением о возобновлении американо-азербайджанского военного сотрудничества. Одновременно он призвал Госдеп не вмешиваться в планы кооперации военных, очевидно, намекая на наличие подобных прецедентов в прошлом. Визиты американских представителей и заявление Садыгова активно муссируются в СМИ, которые пишут сегодня о «перезагрузке» в отношениях двух стран. Учитывая то, что американо-азербайджанские отношения в последний год переживали не лучший свой период, вплоть до того, что некоторые наблюдатели заговорили о стратегической переориентации Азербайджана на Россию, недавние визиты американский представителей и потеплевшая риторика с обеих сторон вызывают справедливый интерес.

Некоторые аналитики даже расценили на этом фоне недавний всплеск насилия в зоне нагорно-карабахского конфликта как предупреждение Москвы, недовольной подобным развитием событий. Можно было даже подумать о наличии гипотетической связи между двумя процессами: в прошлом политические сдвиги регионального масштаба не раз откликались эхом на линии фронта. Точно так же, можно было бы расценить и предложение главы азербайджанского Генштаба о возобновлении сотрудничества с американцами как реакцию на предоставление Россией Армении льготного кредита на 200 млн долларов для обновления армии.  Оба предположения, однако, довольно спекулятивны, как и рассуждения о том, что Азербайджан становится «проамериканским». Парой визитов на уровне помощника и спецпосланника госсекретаря вопросы геополитического ориентирования уж точно не решаются.

Более того, политика ни одного независимого государства – а Азербайджан справедливо позиционирует себя в качестве страны с наибольшим уровнем фактического суверенитета на Южном Кавказе –  по умолчанию не может «пророссийской», «проамериканской», «проиранской» и начинаться с приставки «про-» вообще. Она строится на национальных интересах, которые, в свою очередь, диктуют необходимость соблюдения баланса между различными региональными и мировыми центрами. Этот баланс, пока безуспешно, пытается найти и вступившая в ЕАЭС Армения, чьи высокопоставленные представители продолжают рассказывать в европейский столицах о своей тайной «евроинтеграционной» мечте (которую они боятся осуществить, опасаясь навлечь на себя российский гнев). Многовекторную политику пытается проводить и Грузия. Но мириться с потерей контроля над Абхазией и Южной Осетией грузины не собираются, и выправить отношения с РФ в таких условиях представляется едва ли возможным, что делает невозможным и переход от откровенно прозападной к более сбалансированной региональной политике. В отличие от своих соседей, финансово более состоятельный Азербайджан, объявив себя внеблоковым государством, сумел сохранить более существенное пространство для дипломатического маневра.

Следование многовекторной политике во внешнеполитической концепции Азербайджана, заложенной еще во времена экс-президента Гейдара Алиева – не прихоть официального Баку, а вопрос национальной безопасности и геополитического выживания в разрываемом конфликтами регионе, являющимся ареной столкновения интересов мировых и региональных держав.

Говорить о каком-либо заметном американо-азербайджанском сближении после двух визитов и смягчившейся риторики из Вашингтона и Баку, на наш взгляд, преждевременно. Возьмем, к примеру, заявление о возобновлении военного сотрудничества. О какой форме сотрудничества может идти речь? Очевидно,  что США, до сих пор не решившиеся отправлять летальное оружие даже своим горячо поддерживаемым ставленникам на Украине, Азербайджану вооружением не помогут подавно. Современные вооружения Азербайджан закупает, по большей части, у России и Израиля, уже зарекомендовавших себя успешно осуществленными многомиллиардными сделками. Кооперация с американцами может быть выражена в тренингах для офицерского состава, координации в борьбе с международным терроризмом, участии в совместных учениях, а также, возможно, взаимодействии при охране энергетической инфраструктуры, в которую вложено немало американских же денег. Но, опять же, до сих пор нет никакой конкретики.  

То же самое касается и прогнозов о политическом сближении между Баку и Вашингтоном. Похолодание отношений было вызвано нежеланием США учитывать интересы Азербайджана в вопросе процесса турецко-армянского примирения, попытками активно влиять на внутриполитическую ситуацию в Азербайджане посредством «институтов гражданского общества», отсутствием практической поддержки Запада в решении нагорно-карабахского конфликта на основе норм международного права и, наконец, демонстративным отказом Баку от участия в антироссийской коалиции. Ни по одному из этих вопросов позиция Азербайджана не изменилась, поскольку каждый из них (продолжение блокады Армении вплоть до освобождения ею оккупированных территорий; обеспечение стабильности и пресечение вмешательства во внутриполитические дела государства; сохранение конструктивных политических и экономических связей с РФ) напрямую касается первостепенных национальных интересов страны.

Но меняется внешнеполитическая повестка Вашингтона в регионе, а вместе с ней –его интересы и приоритеты. Еще в феврале этого года Амос Хохштайн заявлял, что участие Ирана в проекте Южного газового коридора невозможно по причине санкций. Сегодня же ожидаемый выход Ирана из изоляции актуализирует вопрос о путях доставки иранских энергоресурсов на европейские рынки. Имеющаяся у Азербайджана инфраструктура, равно как и планируемые и реализуемые при его участии проекты –  лишь одна из возможных тем переговоров между американцами и азербайджанцами в контексте «ядерной сделки» с ИРИ. Неизбежное усиление региональной роли Ирана и его влияния на Южном Кавказе после грядущей отмены санкций также не может не обсуждаться между Вашингтоном и Баку. Наконец, помощник госсекретаря Ричард Хогланд обсуждал с Азербайджаном сотрудничество в рамках проекта новый Шелковый путь и анонсировал увеличение объемов американских инвестиций в страну. Затянувшийся период низких цен на нефть ударил по азербайджанской экономике и американские инвестиции в стратегически важные транспортные проекты, основную ношу финансирования которых взял на себя Азербайджан, окажутся в интересах обеих стран. При этом официальный Баку уже неоднократно демонстрировал, что достаточно прагматичен, чтобы в своем сотрудничестве с третьими странами соблюдать негласные правила, принятые в регионе.